Жуков. Портрет великого полководца

Рождение Георгия Жукова в бедной крестьянской семье. – Участие в Первой мировой войне. – Революция в России и крушение царской армии. – Выбор профессии – родину защищать. – Обвинение в антисоветской деятельности. – Телеграмма Жукова Сталину, спасшая его. – Разгром японской армии у Халхин-Гола. – Поход в Бессарабию. – Доклад Жукова «Характер современных наступательных операций»

19 ноября по старому стилю, по новому – 1 декабря, 1896 г. в деревне Стрелковщина (ныне Стрелковка) Угодско-Заводского района (ныне Жуковского) Калужской области в простой крестьянской семье Устиньи и Константина Жукова родился мальчик, которого назвали Георгием. На местных речках Протве и Огублянке, тогда полноводных, во время Петра I рядом с полотняным

заводом был построен еще один небольшой завод, работающий на местных рудах, на котором лили ядра для пушек малой флотилии Петра. А в деревне Стрелковщина находилось стрельбище, откуда и пошло ее название.

Дом, где родился и вырос Георгий, был маленьким, ветхим и старым, в одну комнату, с двумя небольшими окнами. Рядом стоял небольшой сарай для сена и всякой живности и развесистая липа, росшая вплотную с домом и украшавшая его обветшалый вид. Чтобы не замерзнуть зимой, дети просили мать впустить коз в дом, чтобы согреться вокруг них, когда не хватало дров на печку. Тяжелая нужда все время сопровождала эту семью. Отец – бедный крестьянин, сапожник. Он поднимал на своих плечах лошадь; не меньшой силой обладала и мать, легко переносившая пятипудовые мешки с мукой. Георгий унаследовал эту черту родителей, и уже в детстве его отличала большая физическая сила.

Отец Георгия – Константин Андреевич, подкидыш из приюта, был выращен бездетной вдовой Аннушкой Жуковой, давшей ему жизнь и имя. Став подростком, он выучился сапожному ремеслу, но в деревне на этом ремесле прожить было нельзя, и он подрабатывал в Москве, пребывание в которой ему было запрещено из-за участия в рабочей забастовке. Самостоятельно обучился грамоте, был добр и отзывчив к людям, честен и справедлив в поступках, за что пользовался большим уважением в деревне. Он умер в 1921 г. в Стрелковке, там и похоронен.

Мать Г. Жукова – Устинья Артемьевна

Мать Устинья Артемьевна, в девичестве Пилихина, вышла замуж вторым браком за Константина Жукова, вдовца, сапожника по профессии.

Ничтожный заработок мужа побуждал ее в летнюю пору трудиться на полевых работах от зари до зари, а осенью и зимой заниматься извозом в города Серпухов и Малоярославец. С молодости Устинья отличалась большой физической силой и легко усмиряла коня, и так же легко перебрасывала пятипудовые мешки с зерном. Грамоте она не была обучена, но по своей природе была смышленой и мудрой женщиной, и потому детей своих – сына Георгия и дочь Марию, воспитывала в лучших русских традициях старины и старалась дать им хоть какое-то образование.

Детские годы Георгия и Марии прошли в деревне, где они родились. Среди мальчишек, своих сверстников, Георгий выделялся физической силой, смелостью и рискованностью в опасных играх, из которых он неизменно хотел выйти победителем, и постоянным стремлением играть в войну. Любые разговоры о войне, которые вели бывалые селяне в доме отца, участники турецких и русско-японской войн, с затаенным дыханием слушал подросток, впитывая в себя все отголоски прошлых сражений, словно предчувствуя свое участие в будущих сражениях.

Еще будучи ребенком, Георгий научился читать и в семь лет был отдан в трехлетнюю церковно-приходскую школу, которую закончил с похвальным листом. Все известные личности, прежде чем стать великими, с детства росли с книгой в руках, к которой они тянулись сильнее, чем к пище телесной, впитывая в молодой и восприимчивый ум все ценное и полезное, что выработало до них человечество. И, опираясь на эту вселенскую мудрость, став взрослыми и востребованными обществом, они успешно применяют приобретенные знания в новых условиях, каждый в своей излюбленной области – для совершенствования форм управления государством, или высказывают свое веское слово в разных видах искусства, в том числе и военного. Георгий читал очень много, и свое предпочтение отдавал военной литературе. Он мог по памяти перечислить все походы Александра Македонского, Ганнибала, Юлия Цезаря и других великих полководцев, и рассказать, чем отличались их тактика и стратегия друг от друга, что зародило в нем талант смелого применения форм военного искусства прошлого в новых условиях.

Родители с детских лет приучали детей к труду, и в семь лет на руках Георгия уже были мозоли. Он испытывал радость в работе и не знал в ней усталости. Бедность и все лишения, связанные с ней, тяжело отражались на самосознании Георгия, и он с подросткового возраста поставил перед собой цель выйти из беспросветной нужды, и эту его устремленность всячески поддерживали родители. В 12 лет Георгия отдали «в люди», в Москву, в скорняжную мастерскую брата матери Михаила Пилихина, где он, по собственному почину, чтобы скорее освоить профессию скорняка, работал по 12–16 часов в сутки и в 15 лет он стал подмастерьем меховщика, получавшим 10 рублей в месяц.

Это были хорошие деньги, и он много покупал книг, зачитываясь ими даже по ночам. Разнос исполненных заказов по Москве помог любопытному подростку познакомиться с музеями, памятниками, ближе узнать людей, живших в различных социальных условиях. По праздникам Пилихины брали его с собой при посещении Успенского собора Кремля, где Георгий заслушивался красивыми голосами певчих. Любовь к русской песне, к музыке, к истории страны у него сохранилась на всю жизнь.

Юность Георгия Жукова, успешно работавшего мастером-скорняком, была прервана войной, разразившейся в Европе и впоследствии сделавшейся мировой. Войну развязала кайзеровская Германия в союзе с Австро-венгерской империей, и царская Россия, верная союзническому долгу, выступила на стороне Франции и Англии. Оказав этим странам сильную военную поддержку, русская армия предотвратила разгром французской армии в Марнском сражении, и в начале 1915 года германская и австро-венгерская армии перенесли основные боевые действия на восток с целью разгромить Россию, без поражения которой немцы не могли одержать победу на западе.

Командир 39-го Бузулукского кавполка Г. К. Жуков. 1923 год

Под давлением таких мощных военных сил русская армия, не имея поддержки союзников, вынуждена была оставить Польшу и западные губернии, сосредотачивая свои главные усилия на удержании центральных областей. В стране была объявлена досрочная мобилизация призывников 1896 г., куда попал и Г. Жуков. Его, как физически сильного юношу, определили в кавалерию, в драгунский эскадрон 5-го запасного кавалерийского полка, где он прошел весь курс молодого бойца. Служба в кавалерии оказалась интересней, чем в пехоте, но она была и значительно труднее. Кроме общих занятий, прибавились обучение конному делу, владению холодным оружием и трехкратная уборка лошадей. Вставать приходилось уже не в 6 часов, как в пехоте, а в 5, и ложиться также на час позже. Георгий легко и быстро осваивал военное дело, и как наиболее подготовленного солдата его отобрали на учебу по подготовке унтер-офицеров. Правда, молодой боец рвался поскорее на фронт, в действующую армию, но опытный взводный командир Бородавко по-отечески посоветовал ему убыть на учебу:

– На фронте ты еще, друг, побудешь, – сказал он, – а сейчас изучи-ка лучше глубже военное дело, оно тебе пригодится. Я убежден, ты будешь хорошим унтер-офицером.

Весной 1916 г. в составе группы из 30 человек он был направлен в учебную команду в г. Изюм и вскоре был выпущен в звании вице-унтер-офицер.

Здесь, в учебной команде, Г. Жуков выделялся среди сослуживцев сноровкой, смышленостью, лучшим исполнением всех воинских приемов с оружием и лошадью, и как примерного младшего командира его зачислили в прославленную 10-ю кавалерийскую дивизию Юго-Западного фронта. И в первых же боях он был замечен как отважный и смелый боец, и чтобы полнее использовать его бойцовские качества, его перевели в подразделение разведки, куда всегда отбирают лучших солдат. Для Г. Жукова в разведке настали еще более напряженные дни – каждый выход в тыл врага был рискованным и смертельно опасным, но он и здесь проявлял удивительную находчивость и смелость и никогда не возвращался без языка и достоверных сведений об обороне противника. Однажды, действуя в разведпоиске на подступах к Сайе-Реген, его группа напоролась на мину и подорвалась. Двоих тяжело ранило, а Г. Жуков был тяжело контужен. Очнулся он только через сутки в госпитале. Излечивался в Харькове, но последствия контузии ощущал еще долго, плохо слышал. Вернувшись в родную дивизию, он продолжал удивлять командование дивизии смелыми вылазками в тыл врага и однажды захватил и доставил в штаб немецкого офицера, давшего ценные сведения о составе войск и характере обороны противника.