Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала
Шрифт:
Критики деятельности Жукова противопоставляли ему Конева – как более талантливого военачальника с неизмеримо меньшим числом потерь. А вот сухая статистика на эту тему.
На заключительном этапе войны 1-й Белорусский фронт, руководимый маршалом Жуковым, провел совместно с 1-м Украинским под командованием Конева Висло-Одерскую операцию (12 января – 3 февраля 1945 года), в ходе которой советские войска освободили Варшаву (17 января 1945 года), рассекающим ударом разгромили группу армий «А» генерала Й. Харпе и фельдмаршала Ф. Шернера. Потери советских войск в этой операции составили 193 215 человек.
Из этого числа 1-й Белорусский фронт потерял 77 342 из 1 028 900
Фронт Жукова перешел в наступление на два дня позже 1-го Украинского, однако темпы наступления 1-го Белорусского фронта настолько превысили темпы наступления двух других фронтов, что это привело к оголению флангов на 100–150 км с севера и с юга от передовых частей фронта и вынужденному растяжению длины фронта.
10 февраля – 4 апреля правое крыло 1-го Белорусского фронта приняло участие в Восточно-Померанской операции, где потеряло 52 303 из 359 600 человек (14,5 %). 2-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского потерял при этом 173 389 из 560 900 человек (30,9 %).
1-й Белорусский фронт закончил войну участием в Берлинской операции, потеряв при этом 179 490 из 908 500 человек (19,7 %), в то время как 1-й Украинский фронт потерял 113 825 из 550 900 человек (20,7 %).
Западные военные историки также уделяют личности Жукова большое внимание.
«Для исправления недостатков, выявленных во время Финской кампании, Красная Армия подверглась модернизации. В то же время недавно назначенный начальником Генерального штаба генерал Георгий Жуков спешно осуществлял свой план построений глубоко эшелонированной обороны страны. План Жукова был вариантом советской наступательной стратегии, которая получила развитие в Красной Армии в 1930-х годах. Вместо развертывания основных сил советских войск вблизи границы она строилась эшелонированно на глубину более 240 километров. Жуков надеялся, что эти зоны сопротивления поглотят энергию атак немецкой бронетехники, позволив последнему эшелону – стратегическому резерву – нанести решающий контрудар. Это был хороший план, но претворение теории в жизнь требует времени, а к середине 1941 года Красная Армия все еще была плохо развернута и ее подготовка и вооружение не соответствовали современным требованиям», – пишет в книге «План “Барбаросса”» современный английский историк Кристофер Эйлсби.
Он же, говоря о битве за Москву, отмечает: «Моральный дух Красной Армии также был велик. Этому, несомненно, способствовало назначение Жукова командующим Западным фронтом… Жуков предпринял контратаку, в результате которой немецкие дивизии были остановлены, а затем без особого труда отброшены назад».
Другой британец, корреспондент «Би-би-си» и «Санди таймс» Александр Верт, находился в СССР всю войну и выпустил впоследствии документальный труд «Россия в войне 1941–1945», в котором писал: «Драматическая история, которую рассказали мне в 1943 г. несколько человек в Ленинграде, гласит, что приблизительно 10 сентября Ворошилов, считая, что все потеряно, отправился на передовую в надежде быть убитым немцами. Но 11 сентября Сталин командировал в Ленинград Г. К. Жукова, и оборона города была в короткий срок полностью реорганизована. На пресс-конференции в июне 1945 г. в Берлине, где я присутствовал, Жуков, правда, не вдаваясь в подробности, с гордостью упомянул об этом факте. Несомненно, именно за время недолгого командования Жукова (он пробыл в Ленинграде до середины октября) фронт вокруг Ленинграда стабилизировался».
Верт
Он рассказал о сражении за Берлин:
«Оно не было похоже на битву под Москвой, Ленинградом или даже Сталинградом… В первые годы войны нам часто приходилось воевать в исключительно неблагоприятных условиях. К тому же у наших офицеров и солдат тогда не было такого опыта, как сейчас. В сражении за Германию мы имели превосходство в людях, танках, самолетах, артиллерии и во всем прочем в соотношении 3:1, а иногда даже 5:1. Но важно было не просто взять Берлин (это подразумевалось само собой), а взять его в кратчайший срок. Немцы ожидали нашего удара. Поэтому… мы очень долго думали над тем, как бы организовать его внезапно для противника.
…Я выбрал способ внезапной атаки ночью всем фронтом. Прежде всего, нами была проведена ночная артиллерийская подготовка, чего, по показаниям пленных, немцы не ожидали. Они предполагали, что мы, возможно, будем действовать ночью, но не думали, что это будет главная атака. Вслед за артиллерийской подготовкой нами была проведена ночная танковая атака. В наступление нами было брошено более четырех тысяч танков при поддержке двадцати двух тысяч стволов артиллерии и минометов. С воздуха удар сопровождался четырьмя-пятью тысячами самолетов… В течение суток было проведено свыше пятнадцати тысяч самолето-вылетов… Чтобы помочь танкам в ориентировке ночью, мы применили никем не проводившуюся до сих пор ночную подсветку прожекторами.
Это было около четырех часов, в ночь на 16 апреля. Применяя эту новинку, мы хотели не только подсветить нашим танкам и пехотинцам, но и ослепить противника, чтобы он не мог вести точный прицельный огонь.
Мы очень быстро прорвали германскую оборону на Одере широким фронтом. Противник, видя, что его оборона не выдержала, бросил на свою защиту все резервы из района Берлина и даже снял часть гарнизона из самого Берлина. Он надеялся остановить нас резервами, снятыми с обороны Берлина, и в этом был его большой просчет. Резервы врага были разбиты с воздуха и нашими танками во встречных сражениях. Когда советские войска прорвались к Берлину, оборона города была в ряде мест оголена. В частности, была оголена зенитная оборона противника».
Свое краткое сообщение Жуков закончил в типично профессиональном духе: «Это было поучительное и интересное сражение, особенно в отношении темпов и тактики ночного боя такого масштаба. Главное то, что немцы были разгромлены на Одере, в самом Берлине фактически происходила огромная операция по очистке. Сравнения с битвой под Москвой здесь не может быть».
Кто-то спросил об отношении Советского Союза к немцам. Он ответил, что это будет зависеть от поведения немцев и что чем скорее они сделают для себя правильные выводы из того, что произошло, тем лучше. Он [Жуков] стоит за скорый суд над немецкими военными преступниками. Он считает, что по этому вопросу между союзниками достигнуто соглашение. «А по другим вопросам?» – поинтересовался кто-то. «По другим вопросам, – сказал он, – также должно быть достигнуто соглашение, если мы не хотим играть на руку немцам».