Жуковский
Шрифт:
В отличие от равномерного и прямолинейного движения, где скорость неизменна по величине и направлению, движения криволинейные неразрывно связаны с существованием ускорений.
При различных маневрах самолета в воздухе, связанных с изменениями скорости как по величине, так и по направлению, возникают дополнительные силы. Эти силы перегружают и человеческий организм и машину, и необходимость повышения прочности конструкции была прямым следствием перегрузок.
Именно ускорения — источник явлений, в равной мере неприятных и для летчика и для машины, — стали объектом исследования. Простое, широко известное положение о том, что произведение массы на ускорение есть сила, из аксиомы механики вырастало для авиации в большую и трудноразрешимую проблему.
Разнообразие ускорений, присущих разным случаям полета, открывало исследователям широкое поле деятельности. Предстояло определить перегрузки, возникающие в разных случаях неустановившегося движения самолета, прежде всего при посадке и выполнении разного рода фигур пилотажа.
Один из законов инженерной практики заключается в том, что любую новую конструкцию — будь это самолет, мост через реку, либо свод, перекрывающий пролет большого здания, — испытывают на так называемый невыгоднейший случай загрузки. Создавая самые тяжелые условия работы конструкции, испытатели рассуждают весьма логично: после такой проверки ей уже можно больше ничего не бояться.
В зависимости от особенностей полета разные части конструкции самолета могут попасть в неодинаковые условия. Поэтому, для того чтобы быть уверенным в полной надежности испытаний, надо хорошо изучить силы, действующие на машину, выявить наиболее опасные для разных частей самолета случаи полета. Этим и занялось Расчетно-испытательное бюро, накапливая факты для создания того свода законов прочностных испытаний, без которых просто немыслима работа современного авиационного конструктора, — так называемых норм прочности.
Эта работа проводилась весьма- обстоятельно. В записке о положении дел в Расчетно-испытательном бюро от 8 декабря 1916 года, адресованной Техническому комитету Управления Военно-Воздушного Флота, можно прочитать: «Согласно предложения Расчетно-испытательного бюро, одобренного Комиссией по выработке норм для расчета аэропланов (заседания 16 и 18 ноября 1916), производятся исследования неустановившегося полета аэроплана в воздухе при переходе с пикирующего спуска на горизонтальный полет с выяснением наибольших нагрузок от воздуха на крылья и рули».
Но даже такая интересная работа не приносила Николаю Егоровичу полного удовлетворения. Хотелось большего — не оставляла мысль о русском самолете, в который вложили бы свои усилия разные изобретатели, высказанная еще перед войной. Как свидетельствует Владимир Петрович Ветчинкин: «В 1916 году бюро подало в Управление Воздушного Флота записку с ходатайством об отпуске средств для организации конструкторского бюро и опытного завода, но в этом было отказано. Мы учились, как надо строить самолеты, но строить их не могли, хотя и проделали огромную по объему и размаху работу».
Единственное, чего смог добиться молодой коллектив, — письма из Управления Воздушного Флота акционерному обществу «Дуке» с просьбой «оказывать вышеназванному, бюро возможно полное содействие по выполнению его задачи и предоставлять нужные для его работы чертежи, образцы материалов и другие могущие потребоваться данные и сведения».
Официальный мотив отказа — перегрузка промышленности. Фактическая причина — разруха. К 1916 году она охватила все государство. Разруха — главная примета военных лет. Она приняла убийственный для страны характер. Военная промышленность не имела даже стали для снарядов. Артиллерийские заводы пытались заменить сталь чугуном. И Жуковский исследовал баллистические качества чугунных артиллерийских гранат. Вопрос серьезен и сложен, но Жуковский отчетливо видит предстоящие трудности. Он пишет Николаю Александровичу Забудскому [25] : «Что касается до изменения баллистических свойств чугунных гранат по сравнению с ныне существующими, которые произойдут вследствие некоторого изменения плотности материала и формы внутренней полости гранаты (при сохранении наружных очертаний ее), то разрешение
25
Н. А. Забудский — известный ученый-артиллерист, один из крупнейших теоретиков и экспериментаторов в области баллистики.
Ввиду важности этого вопроса для военного дела в настоящий момент было бы желательно по возможности ускорить испытания, в чем покорнейше прошу оказать нам содействие».
Как всегда, Николай Егорович занялся новым делом глубоко и серьезно. В Расчетно-испытательном бюро был построен ротативный прибор, на котором производились исследования пуль, точнее, их моделей, движущихся при скорости порядка двухсот метров в секунду. Задачей этих опытов было отыскание наилучшей формы пули.
Но разве могли решения, найденные учеными, даже самые остроумные, спасти Россию? Экономические трудности нарастали, как лавина. Они становились все острее, все ощутимее. Недостаток угля заставлял гасить доменные печи, останавливать на путях паровозы. Из-за отсутствия транспорта гнило на отдаленных станциях с трудом взращенное зерно. Угрюмыми стенками выстраивались с раннего утра очереди к хлебным лавкам. Жизнь все труднее, недовольство все шире. Оно проступает буквально во всем. Россия вплотную приближается к революции.
Глава пятая
УЧЕНЫЙ И ГРАЖДАНИН
„Отречемся от старого мира…"
По-разному встречала Россия 1917 год. Во дворцах хлопали пробки шампанского и поднимались тосты за победу. Но было совсем не весело. Всего лишь две недели назад нырнул под невский лед труп царского фаворита Гришки Распутина, убитого темной, ненастной ночью.
С суеверным страхом встречали Новый год и царь и царица. С ними не было больше «дорогого друга», чьи молитвы «помогали» России. Безграмотный развратный мужик, запросто решавший судьбы министров, державший в мистическом страхе всю августейшую фамилию, перестал существовать.
В рабочих кварталах люди грызли черствые корки. Там мечтали о мире. Нет, не было этого мира на родной земле. Смерть косила мужчин на полях сражений и, словно не довольствуясь кровавой жатвой, обрушивала ужасы голода на солдатских жен и детей.
В квартиру Жуковского Новый год вступил тихо и солидно, как и положено входить ему в дом человека, готовящегося отметить свое семидесятилетие. Скромно встретила профессорская семья новогоднюю ночь — короткий отдых после напряженной работы, которую вел старый, усталый человек. Январем 1917 года Николай Егорович перешагнул в восьмой десяток жизни. От всей души поздравили его с этой датой ученики и товарищи по Техническому училищу. Деятельность Жуковского в области авиации была у них на виду, и они воздали ей должное теплыми, сердечными словами;
«Работая в такое исключительно интересное в истории науки и техники время, когда человек делается владыкой морской бездны и небесной выси, когда осуществляются тысячелетние мечты о возможности подводного плавания и летания в воздухе, Вы, при первых же робких попытках современных пионеров воздухоплавания и воздухолетания, своим проникновенным взглядом оценили близость решения вопроса; Вы увидали, что ключ уже вложен в замок и скоро будет повернут, и поэтому непрерывно знакомили Москву со всеми первыми попытками к окончательному решению задачи покорения воздуха. И судьба дала Вам счастье — дожить до того времени, когда люди начали действительно летать по воздуху!»