Жулики. Книга 2
Шрифт:
– Ну что, ребята, у кого-то есть желание повторить подвиг начальничка своего?– Мишка повернулся к кавказцу.
– Ты там, Аслан, как меня назвал? Бараном? Ишаком? Извиниться не хочешь, джигит? Громче говори, я из-за воя не слышу тебя.
– Извини, брат,– Аслан, опасливо озираясь, попытался переместиться ближе к входной двери, распахнутой настежь.
– А это ты зря, даже и не пытайся выйти, без моего теперь разрешения,– Мишка подошел к двери и захлопнул ее. И отвернулся при этом на пол секунды какие-то, а когда повернулся, то увидел направленные в свою сторону целых пять стволов. Разных. У капитана, плясал в руке, табельный «макар», у остальных всяко-разно. Даже наган у Аслана, образца 1900-го «лохматого» года.
– Ну, и как вас понимать прикажете, придурки? Вам мало наглядной агитации? На собственной шкуре «кладенец» хотите попробовать? Вот так же выть хотите? Лучше бы жгут своему боссу наложили, ведь ему, при такой кровопотере, жить-то меньше пяти минут осталось. Вот ты, капитан, давай-ка окажи первую медицинскую. Вас же учат? Ну!– капитан медленно, как бы нехотя, двинулся в сторону стонущего «Баритона».
– А вы что? Считаю до трех и начинаю рубить руки. Раз,– Мишка сделал шаг в сторону сбившейся в кучу четверки, с выставленными стволами.– Два,– еще один шаг.– Три,– о пол ударилось первое железо, за ним второе, и бросившие его, медленно отделившись от остальных, двинулись в сторону капитана, который уже склонившись над «Баритоном», брючным ремнем потерпевшего, перетягивал обрезанную кисть. Еще один удар по полу, а за тем выстрелы – один, второй, третий. Это не смирившийся кавказец, начал палить из доисторического, раритетного нагана, который исправно выплюнул все три пули в направлении Мишки. Две попали в него, отрикошетив от груди в потолок, а третья свистнула у самого уха и разнесла вдребезги, висящее сзади на стене зеркало, в резной раме. В четвертый раз Аслан выстрелить не успел, рука, срезанная по локоть, упала ему под ноги вместе с «революционным наганом». Этот «сын гор» в шоке, даже не понял ничего и, тупо уставившись на обрубок, что-то шептал побелевшими губами. А потом пришла боль и понимание: – «В-А-А-О-О-УУУУУ-УУУУ!!!».– Аслан не упал, он нагнулся и поднял отрубленную руку.– «СУ-У-У-У-О-О-О-С-У-В-А»,– завыл он.
– Сам виноват. Не хрен было стрелять,– Мишка кивнул одному из мордоворотов.– Ну, чего хлебало разинул? Перетяни руку джигиту. А культю в пакет со льдом. Может, пришьют еще обратно хирурги. Шефу тоже можете ручонку упаковать. Все, надоели вы мне. Пошел я,– Мишка вышел из комнаты и, заглянув в следующую, обнаружил там отца, действительно сидящего прикованным наручниками к батарее парового отопления. Перерезал цепочку и помог встать.
– Как ты, па?
– Бывало и лучше. Что там за вой со стрельбами вперемешку?
– Да разборки мелкие между хозяевами. Ты спускайся вниз и жди меня у машины. Я тут еще кое-какие дела решу и через минуту тоже спущусь,– Петр Павлович вышел из квартиры, а Мишка вошел опять в комнату, с вопящими, стонущими и оказывающими помощь «соратниками», подошел к разрезанному столу и поднял пакет с деньгами.
– Извините, пришлось возвращаться. Примета, правда, плохая. Но я не суеверный. Скорую вызвали или забыли?– капитан, опасливо поглядывая на него, кивнул. Мишка обвел комнату глазами, и взгляд его остановился на разбитом зеркале.
– Такую вещь ценную и вдребезги. К несчастью говорят. И действительно – кто разбил, тот сразу и получил. Вот и не верь в приметы. А вот за зеркалом, смотрю, дизайн просматривается вполне современный,– Мишка подошел к зеркалу и вынул из рамы последний сохранившийся фрагмент стекла.
– Сейф никак. Ну-ка взглянем, что там хранят нынче в домашних сейфах умные, предприимчивые люди,– вскрытие дверцы «Перфом» заняло пять секунд. Дверца размером 75х40 см с грохотом упала к ногам «взломщика».
– Та-ак, что здесь? Ну, это деньги нашенские и не нашенские. А вот документы. Что это? О-о-о! Досье! Круто! Так. Капитан Еременко И П. ,– краем глаза Мишка увидел, как дернулся рядом со стонущим «Баритоном», везучий капитан.
– Ты, что ли Еременко И П.? Компромат тут на тебя заведен. Чтобы, значит, слушался. Ну, мне-то это без надобности. На, держи свое досье. Дома в рамочку вставь и на стенку повесь. Будет что внукам в старости рассказать,– Мишка швырнул папку капитану, и тот ловко поймав ее, принялся поспешно листать.
– На вас тут тоже компромат собран, голуби. Дарю,– Мишка пнул ногой пачки денег.– А это вам гонорар от босса за ударную работу. Не перестреляйте тут только друг друга из-за них,– и по алчно блеснувшим глазам понял, что добром эти парни сегодня не разойдутся отсюда.
– Ишь, глазами-то как сверкаете. Нет, ребята, хватит сегодня крови. Вы уж не обессудьте, но пистолетики я ваши приберу от греха. А денег здесь пол сейфа и чтобы вы промеж себя из-за них не перессорились я их поделю по справедливости, на пять частей равных,– Мишка вынул деньги из сейфа, всего их оказалось штук тридцать пачек и в основном все же в долларах сотенных. Дележка «по справедливости» заняла у него пять минут. Каждую пачку Мишка аккуратно разрезал на пять частей и разбросал на пять кучек.
– Ну вот,– полюбовался он на результат дележа.– Все по справедливости. Теперь вам придется какое-то время дружить, пока в банке эти огрызки, на целые не поменяете. Здесь тысяч по 50-т зелеными на брата, не считая деревянных. Налетай, пока я добрый. Ну и папочки с компроматом свои приберите. Шевелитесь, пока шефу не до вас и медики с ментами не понаехали, вас не опередили. А пистолетики я ваши приберу от греха,– Мишка быстро прошел по комнате, собирая разбросанное оружие.
– У тебя, капитан, табельный ствол брать не стану, так уж и быть, а вот обойму придется изъять. Ты уж не обессудь. А наган с Береттой брать в руки мне противно. И вам я думаю тоже. Хотя, если есть кто-то отчаянный, то ради Бога. Заодно и хвосты соберет, что за этими стволами тянутся. Давай. Есть желающий? Нет? Вот и славно. Пока. Надеюсь, что больше не свидимся,-
спускаясь по лестнице и проходя мимо мусоропровода, поднял квадратную крышку и сгрузил огнестрельное железо в вонючее отверстие:– «Хотя, можно было и покрошить «Перфом» на молекулы. Черт. Хорошая мысля – приходит опосля. Так, теперь отца доставить домой, подкрепиться и в деревню к Сереге»,– однако все сложилось опять не так, как хотелось. Сначала отец, уже в машине, потребовал разъяснений.
– Что за танцы с саблями, Мишка? Мне что теперь ходить и озираться? Эти ведь костоломы меня прямо на улице прихватили и в машину сунули,– пришлось в полправды успокаивать его. Сослался опять на АОЗТ Хомякова.
– Гендер обещал, что охрану выделит всем членам семьи. И даже Федору Леонидовичу.
– Да, что ты там такое для них сделал, что они так о тебе пекутся?– недоумевал Петр Павлович.
– Так получилось, па, что ко мне попала, совершенно случайно, информация о том, что на Хомякова готовится теракт. Заказали, как сейчас говорят. Вот я его, с помощью Федора Леонидовича и предупредил. А Семен Валерьевич естественно подсуетился и злодеев нейтрализовал. Только обошелся с ними мягко – вышвырнул из фирмы без выходного пособия и акции ихние конфисковал, за нанесенный ему моральный ущерб. Вот они и злятся. А меня считают самым крайним. За сегодняшний день – второй наезд. От первого отойти не успел, как они и второй раз подсуетились. Боюсь я, что не успокоятся так просто. За вас боюсь. Поэтому вы пока в ближайшие две недели из дому, без крайней надобности не выходите.