Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
Ой, что будет!
Ден не обманул. Сеанс действительно был необычный и чем-то напоминал то самое развратное действо в книгохранилище, когда мой благоверный подмочил штанишки.
– Холодно! – завопила я, потому что трясло меня крупной дрожью незнамо почему. Вероятно, в комнате после проветривания было слишком свежо. Ну, или от страха.
– Ты вся в мурашках, – и меня укрыли шёлковым платком. – Сейчас согреешься. Начинаем.
В меня полилась магия. Тёплая, но не обжигающая. Щекотная. Мне захотелось извернуться
Вскоре щекотка начала опускаться вниз, к чреслам, и это было уже знакомое мне предощущение назревающего взрыва.
– О-о-о... – вырвалось у меня.
– Да-а-а... – вторил мой мучитель.
И тут в меня вторглись! Прямо сквозь прорезь в панталончиках!
Так вот что Ден затевал. Признаюсь, добровольно я ни за что не согласилась бы на подобные любовные игры со связыванием и моим беззащитным положением, но моему телу нравится. Какого хрена, тело?! Почему ты предательски стонешь от каждого движения Дена? Как принято возмущаться в Аглиции: WTF???
Трудно ругаться в голос, когда ты разве что не умираешь от удовольствия. Вот и я затихла, прислушиваясь к ощущениям. Как вдруг меня свело сладкой судорогой и одновременно с этим в горбу что-то неприятно щёлкнуло, а Ден вдавил меня в матрас своим весом.
– Умница, – пыхтел мне в ухо мучитель. – Всё получилось.
– Развяжи меня...
– Пока нельзя. Полежи так. Спина должна привыкнуть к изменениям, ей нужен покой. Кажется, мы высвободили резервуар с твоей магией, и теперь ты начнёшь меняться быстрее, – и меня снова укрыли платочком, так как покрывало и одеяло сейчас были подо мной.
– Почему нельзя каждый сеанс делать таким? – вот уж чего я не ожидала от себя, так этого вопроса! Кажется, я становлюсь развратной.
– Потому что только часть нервных окончаний связаны с твоими половыми органами. Ты ведь почувствовала в конце неприятные ощущения, как будто что-то оборвалось?
– Да, было, но их затмил оргазм.
– Относить к этому с радостью, что хотя бы часть опухоли мы можем убрать приятным образом.
– Угу, – кивнула я. – Как думаешь, почему опухоль образовалась?
– Учитывая силу твоей не до конца пробудившейся магии, могу предположить, что её было настолько много, что она погубила бы тебя, если бы не купировалась опухолью. Этой магии сполна хватило бы на двоих.
И тут меня торкнуло, я всё поняла!
– Мама забеременела близнецами, но в утробе я поглотила свою близняшку. Возможно, поэтому всё и случилось...
– Видимо, да. История рода твоего отца не знает ни одного случая рождения двойни. Из поколения в поколение рождался только один полносильный наследник, – говоря это Ден умопомрачительно приятно жмякал мои телеса, и я балдела.
Но не успела я уплыть в негу, как...
Это заговор!
Так и знала, что нельзя давать резервные
С этим сыном маминой подруги одни проблемы...
Однако Аристарх считал себя пупом нашей бренной планеты и каждый раз наносил мне визиты с таким видом, словно это он снизошёл до меня, а не я до него. Как будто я забыла, что, помимо декламирования памфлетов (как по мне, форменного издевательства над поэзией) и уничтожения пирожков, этот хлыщ на халяву брал у меня косячки. Ибо под травкой в голове всплывают особенно яркие образы.
Отсюда и пони с розовыми женскими попками, и одноглазые змеи с настоящим(!) глазом, и губастые персики...
Я не шучу. Как-то раз Аристарх прочёл мне своё... даже не знаю, как обозвать это извращение. И самое обидное, что оно мне запомнилось! Навязчивее попсовой песни по радио! Вот, хоть сейчас попроси меня по памяти написать его – и я напишу. А так как я больше не могу носить этот ужас в себе, я сделаю сие грязное дело прямо здесь. Можете закидать меня тапками (только не тухлыми яйцами и помидорами), я их буду выдавать гостям, когда придут. Тапки в хозяйстве пригодятся.
Так вот, в момент, когда в мою спальню ворвались незваные гости, я не к месту вспомнила про тапки и про этот Аристархов опус:
Мой одноглазый змей извивается,
Среди трав и кустов скрывается,
Одиноким и мрачным взглядом ища
Родную нору в зарослях плюща.
Он от внешнего мира скрывается,
И его единственный глаз
Нору, отыщет, он не сломается.
Ещё чуть-чуть... Вот, прям сейчас!
Безысходность всё тянет назад.
Он пойдёт на любые жертвы.
Даже лишится последнего глаза,
Чтоб погрузиться в тепло норы.
Не видать ему больше персика губ,
Розовых попок резвящихся пони,
Может быть, он покажется груб:
Норка стоит того, чтобы биться в агонии.
Пусть же змей мой обрящет любовь!
И счастье придёт к страдальцу вновь!
Да, глаз больше нет, но останется чувство,
Найти свою нору – это искусство!
Искусство это или нет, но сегодня Аристарх нежданно-негаданно явился в мою нору... тьфу, в мой дом, и привёл с собой тяжёлую артиллерию, враждебно настроенную против Дена. То есть свою и мою маму.