Журавль в осеннем небе
Шрифт:
Он улыбнулся. А потом вспомнил тот прекрасный день с Линдой и порадовался, что дал ей его. Он надеялся, что их ждет еще много таких дней.
Но теперь Линда была подавленной. Могла находиться рядом с ним и в то же время где-то далеко. За стеклянной стеной. Она могла все видеть, но ничто не касалось ее.
Когда Рик сделал выбор и решил сказать ей правду, он догадывался, что это рискованное дело. Люди высоко ценят честность. Но Рик сомневался в пользе искренности. Раны, которые она наносит,
Он надеялся, что в ее случае это не так. Он хотел дать ей счастье, как она дала ему. Да, он многое сделал для Линды. Путешествие на мотоцикле, интересная работа. Но важнее, что она сделала для него. Она вернула ему сердце и душу. Добавила цвет в его черно-белую жизнь.
— Все, что я раньше слышала в ее голосе, исчезло, — продолжала жаловаться Бобби. — Я скучаю по тому голосу.
— Я тоже, — спокойно сказал Рик. По наступившему долгому молчанию он понял, что сказал слишком много.
— Ты любишь ее? — спросила Бобби.
— Да, — подтвердил он. — Я люблю твою мать.
Опять наступило долгое молчание. Потом она вздохнула.
— Прикольно.
Он истолковал это слово как восторг по поводу романа лиц среднего возраста. Она подтвердила его догадку, сказав:
— Ох, дядя Рик, ты сделал меня счастливой.
Почему, почему, почему женщины плачут от счастья?
— Бобби?
— Гм-мм?
— В следующий раз, когда будешь звонить, постарайся вспомнить о разнице во времени.
— Хорошо, дядя Рик. — Она шмыгнула носом.
Он повесил трубку. Собака среди ночи забралась в постель. Теперь она открыла один глаз, чтобы посмотреть, заметил ли это хозяин. Когда щенок понял, что Рик его видит, он заскулил, с откровенным обожанием лизнул Рику руку, занял более удобную позицию и снова заснул. Беззаботные щенячьи дни прошли. Он превращался в стройного пса, длинные ноги пока еще неуклюже смотрелись на фоне короткого туловища. Черные кудряшки превращались в жесткую прямую шерсть.
У щенка так и не было имени. Рик попробовал Зак, и Блэки, и Замбони. Линда на прошлой неделе подарила ему книжку «Лучшие имена для детей». Но Рик не мог остановиться ни на одном.
— Попытайся начать с «А», — предложила Линда. — Может быть, он сам узнает собственное имя.
Рик нашел этот совет несколько экзотичным. Собака узнает собственное имя? В ответ он дразнил Линду, что она верит в предсказание кофейной гущи и в гороскопы. Но ведь она видит правду во сне, надо бы прислушаться к ней.
Так он попробовал имена Аарон, Абдула, Авель, Абнер, Абрахам. Пес на все имена реагировал равно безразлично. Зато с готовностью отвечал на «эй, ты!»
Рик посмотрел на часы и встал. Собака зарычала и заняла всю постель. Рик направился через холл в домашний
Ему нравилась эта комната с большими окнами, выходившими на задний двор. Настоящая комната мужчины. Со стенами, обитыми темно-коричневым деревом, и с темными деревянными переплетами окон. У него было такое чувство, будто Линда думала о нем, когда подбирала цвета и дизайн кабинета.
Рик любил свою квартиру в кондоминиуме. Но его сердце признало этот дом своим с той минуты, как он первый раз увидел его. А сейчас и Милдред, кажется, поняла его добрые намерения
Она приходила почти каждый день, всего на несколько минут. Ни во что не вмешивалась и всегда приносила маленький подарок. Кастрюльку, свежеиспеченные пончики. А на днях принесла фотографию 30-х годов в раме. На ней изображены гости пикника на заднем дворе, куда выходило окно его кабинета. Но самый лучший подарок — тот момент, когда Рик открывал ей дверь и смотрел в глаза. А она чмокала его в щеку, будто он ее сын.
Его любовь к новому дому день ото дня становилась сильнее. Этому помогала и дружба с Милдред, и ежедневные следы присутствия Линды. Она позаботилась и о ровных рядах полок в кладовке рядом с кухней, и о цвете выключателя в каждой комнате.
На прошлой неделе Линда принесла солнечно-желтые подушки для его софы. Фотографию собаки в раме для кабинета. Горшок с цветущим подсолнухом на широком окне кухни. Она ухитрялась «быть в доме», не будучи в нем. Он был благодарен ей и в то же время приходил в отчаяние.
Пришло время еще раз попытать счастья. Рик решил выложить карты на стол. Написал тщательно обдуманное письмо и утром повез его в новый дом, где теперь работала Линда.
Ее машина была припаркована на улице так же, как и грузовик Джейсона. Огромный «дамп-стер», уже полный сухих досок от старых стен и другого мусора, занимал весь маленький передний дворик.
Линда вышла из дома в маске, защищающей рот и нос от пыли. Она буквально набросилась на эту работу. Он понимал ее. Он тоже использовал работу как бальзам, когда был в беде.
— Привет, — сказал он.
— Привет. — Она стянула маску.
— Перешел к «С».
— И?.. — В ее глазах мелькнул смех. Лучше, чем ничего.
— На имя Клетус он пошевелил ухом.
— Но не назовешь же ты собаку Клетус.
Теперь была его очередь смеяться над ее негодованием.
— Линда Старр, почему тебя беспокоит, как я назову свою собаку?
— Не знаю. Назови его, как хочешь.
Но он знал, что ей не все равно, как он назовет пса. Потому что, как он надеялся, она собирается быть частью его жизни. Он надеялся, что она будет жить с ним и собакой долго-долго.