Журнал 64
Шрифт:
Курт склонил голову набок, неожиданно почувствовав утомление. Все-таки возраст сказывался. И тут его взгляд упал на крошечное пятно на красно-желтом узоре ковра, оно было совсем свежим. «Странно», – подумал он и приложил к пятну палец, чтобы проверить, успело ли оно высохнуть.
А высохнуть оно еще не успело.
Секунду он изучал свой указательный палец, пытаясь понять.
Почему на ковре Нэте вдруг оказалось пятно крови? Что тут произошло? Карл Мёрк все-таки еще не покинул квартиру?
Вскочив с места, Вад устремился
Немного придя в себя, Курт нащупал второй шприц с пропофолом, проверил его наличие и опустил обратно в карман. Можно в одно мгновение достать его и, если понадобится, вонзить в потенциального агрессора.
Старик осторожно вышел в коридор и медленно начал продвигаться вперед. С легкостью открыв первую дверь, он увидел неприбранную кровать и кучу обуви и старых колготок.
Тогда Курт вернулся в коридор и взялся за ручку второй двери, медленно приоткрыв ее. Его встретила целая куча пережитков прошлой жизни. Настоящая кладовка с сумками, куртками и всем, что только можно было пожелать, разложенным по полкам и развешанным по крючкам.
«Тут ничего нет», – подумал Вад и закрыл за собой дверь. В этот момент он вновь ощутил тот неприятный запах, который встретил его при входе в квартиру, и запах был сильнее, чем раньше. Ощутимо сильнее.
Остановившись на мгновение и принюхавшись, он понял, что вонь исходит от стеллажа, стоявшего в углу коридора. Довольно странно, так как стеллаж был почти пустым – там лежало только несколько старых номеров «Ридерз дайджест» и еще пара журналов, больше ничего. Значит, запах едва ли мог исходить оттуда.
Курт подошел к стеллажу вплотную и сделал глубокий вдох. Запах был не таким уж и резким, и напоминал тухлую рыбу или какое-то блюдо с карри. Видимо, мыши взбрело в голову забраться за стеллаж и сдохнуть, иначе чем можно объяснить вонь?
Только он собрался вернуться, чтобы поподробнее обследовать гостиную, нога наткнулась на что-то, так что он едва не утратил равновесие.
Курт опустил глаза. Складка на кокосовой дорожке, причем место сгиба выглядело как-то странно. Как будто дверь раз за разом сдвигала ее все дальше и дальше. А по центру дорожки шла кровь. Причем не коричневая и свернувшаяся – нет-нет, кровь ярко-красная и совсем свежая.
Вад обернулся на стеллаж и пригляделся к складке на дорожке.
Затем взялся за правый угол стеллажа и сдвинул его с места.
Стеллаж ничего не весил, поэтому Курт легко отодвинул его от стены и через секунду уже смотрел на дверь, скрывавшуюся за этим предметом мебели. Глухая дверь с задвижками. Непосредственно за стеллажом.
Его сердце забилось сильнее. Удивительно, но почему-то он ощутил какой-то подъем настроения. Как будто скрытая дверь воплощала всю мистику и все тайны, какими он окружал себя всю свою жизнь. Тайну всех нерожденных детей и разрушенных судеб. Тайну деяний, которыми гордился. Да уж, довольно необычно, и тем не менее… Именно теперь он ощутил себя комфортно, несмотря на то что во рту пересохло, а атмосфера в доме стала весьма тяжелой.
Старик отогнал от себя это ощущение, объяснив его как закономерный результат утомленности, и с легкостью отодвинул простенькую задвижку. Дверь со скрипом отошла от своей рамы, запах стал значительно интенсивнее и острее. Курт осмотрел дверной проем, обитый уплотнителем из толстой резины. Затем толкнул посильнее, дверь поддавалась туго. Но она не производила впечатления забытой всеми и вся.
Курт принял позу полной боевой готовности и вытащил из кармана шприц.
– Карл Мёрк, – тихо произнес он, не рассчитывая на ответ.
После чего сделал шаг вперед – и едва не потерял сознание, настолько чудовищна была открывшаяся ему картина.
Вот откуда исходил запах, и причина была очевидна…
Курт обвел взглядом жуткое зрелище – безжизненное тело Карла Мёрка и серые гротескные черепа с пыльными поблекшими шевелюрами, ввалившимися губами и черно-желтыми зубами. Иссохшие, пропахшие сыростью тела сидели в парадной одежде с застывшими выражениями на лицах в ожидании последнего обеда. Он никогда не видел ничего подобного.
Пустые глазницы уставились на хрустальные бокалы и серебряные приборы. Прозрачная кожа обтягивала выступающие кости и раздутые сухожилия. Эти искривленные пальцы с коричневыми ногтями на краю стола больше никогда ничего не пощупают…
Он мощно сглотнул и вошел в комнату, где пахло резко, но все же не совсем гнилью. Теперь Курт узнал этот запах. Так пахло, когда открывали стеклянный шкаф с птичьими чучелами. Одновременно смертью и вечностью.
Пять мумий и два пустующих места. Старик посмотрел на ближние к нему приборы, лежавшие напротив пустого кресла. На изящной карточке, стоявшей рядом с тарелкой, было написано: «Нэте Германсен». Так что несложно было предположить, для кого предназначалось второе пустующее место. Наверняка на карточке значилось: «Курт Вад».
Что за хитрым дьяволом была Нэте Германсен! Он нагнулся и пытливо осмотрел детектива, валявшегося на полу. Волосы на его макушке и виске были липкими от крови; на пол немного капало, так что, вероятно, тот был еще жив. Нащупав пульс на шее полицейского, мужчина удовлетворенно кивнул. Отчасти потому, что Нэте довольно плотно замотала руки и ноги Мёрка скотчем, а отчасти потому, что пульс оказался таким, как надо, – устойчивым и непрерывным; полицейский потерял не так уж много крови. Неприятное ранение, да, но вряд ли удар вызвал более серьезные последствия, чем легкое сотрясение мозга.