Журнал «Если», 1998 № 05
Шрифт:
— Откуда вам это известно?
— Успокойтесь, мистер Мэйн. Не следует сразу же переходить к обороне. Лучше придерживаться фактов. Учтите, вы первый, с кем я говорю об этом деле. Мне придется опрашивать многих, и всякое может раскрыться. Какие-нибудь неприятные детали, например… — Голос инспектора стал жестким. — Поэтому советую говорить правду.
— Я совершенно один поехал в Бухту Морских Звезд и пробыл там до половины шестого вечера.
Детектор точно фиксировал изменения в моем взгляде и тембре голоса. Потом записи будут тщательно
— И все это время вы были один? Никто вас не видел?
Мне не стоило ему говорить о визите на станцию. Страттон никогда не подтвердит этого. Только не теперь.
— Да, все время был один.
Баскас вздохнул.
— Жаль, — сказал он.
Глава 8
Человеку трудно признаться, что он кого-то боится. В таких случаях мы стараемся прибегать к эвфемизмам. Мы можем сказать, например, что кто-то внушает нам уважение или что он — энергичный человек, излучающий магнетизм. Мы можем охарактеризовать человека как агрессивного, хитрого, непредсказуемого, параноидального. Это означает, что он, так или иначе, пугает нас. Мы боимся, что он может ударить, перехитрить или увести любимую женщину. Но мы стараемся не говорить об этом прямо.
Я никогда никому бы не признался, что инспектор полиции пугает меня. Но себе самому я мог это сказать, потому что, когда я покидал комнату, меня била дрожь. Баскас был ловок и умен. Я догадывался, что он недолюбливает меня. Когда он стоял передо мной, я чувствовал себя нашкодившим школяром и ненавидел его бессильной детской ненавистью.
Разумеемся, у него все преимущества. Если я был потрясен видом ужасной раны и вообще никак не мог оправиться от того, что произошло за последние дни, то для Баскаса мертвое тело было обыденностью. Меня мучила совесть, ибо у меня не раз мелькала мысль о том, что смерть Меллорза была бы наилучшим решением многих проблем…
В баре ко мне подошел Пабло.
— Ну как?
Здесь были все: Аллан Копрайт, Доринда Меллорз, Дик Орчард, Пабло и я. И каждый мог оказаться убийцей.
— Не так страшно, — небрежно ответил я и заказал виски. — Он хочет видеть тебя, Доринда.
Жена Меллорза ушла. Серая, неприметная женщина. Мы даже не заметили ее ухода.
Утром следующего дня я отправился к Страттону. День выдался солнечный, по-летнему яркий, и от этого болели глаза. Я решил, что пора бросить пить, а заодно и курить. Когда я наконец добрался на вездеходе до станции, то был порядком измотан.
Страттон предложил мне сесть.
— Я думал, ты поставил точку, — сказал он.
— Ты знаешь, что Меллорз умер?
Странная тень пробежала по лицу Страттона.
— Нет, не знаю. Когда это случилось?
— Вчера после полудня. А что ты делал в это время?
Он запустил пальцы в свои черные густые волосы.
— Я работал здесь, когда ты ушел. Как он умер?
— Его убили.
— Понимаю… Нашли убийцу?
— Насколько я знаю, последним допрашивали Копрайта, — в душе я злорадствовал,
— Копрайта? Какая ерунда! Копрайт не способен убить кого-либо, не хватит смелости. Ему ее не хватает даже на то, чтобы затащить Джин Лонгхерст в постель.
— Теперь, когда Меллорз не стоит у тебя на пути, все будет значительно проще.
Страттон нахмурился.
— Что ты этим хочешь сказать, Джон?
— Да так, ничего, Страттон. Я подумал, что многие с удовольствием посчитались бы с ним, вот и все. Мотивов для убийства было предостаточно, и полиция знает об этом. В частной жизни он был совсем другим, чем представлялся гражданам города. Все теперь зависит от алиби.
— Алиби?
— Да, мне нужно алиби, Страттон. Я сказал полиции, что с полудня все время был в Бухте Морских Звезд. Но это не убедило их. Ты должен мне помочь.
— Вчера я объяснил, почему не могу рассказать об эксперименте. Выкручивайся сам, Джон.
— Меня могут арестовать за убийство!
Он нахмурился еще больше, окинул меня взглядом и на мгновение задумался.
— Понимаю, — наконец медленно произнес он. — Твой арест был бы весьма некстати. Хорошо, вот что я сделаю. Если тебе действительно будет угрожать арест, я обеспечу твое алиби. Но, думаю, до этого не дойдет, и ты вполне справишься сам.
— Благодарю.
— Но я кое-чего потребую взамен, — сказал он, словно и не заметил моего сарказма. — Например, твоего участия в будущих экспериментах.
К счастью, в эту минуту открылась дверь, и вошел Аллан Копрайт.
— Здравствуй, Джон, — рассеянно поздоровался он, взглянув на меня. — Доброе утро, сэр. Я надеюсь, мистер Мэйн сообщил вам, что произошло… Баскас, инспектор полиции, осведомлен о наших натянутых отношениях с Меллорзом. Кто-нибудь мог слышать мои неосторожные слова… Я сказал, что готов задушить его…
— Его задушили? — с любопытством постороннего осведомился Страттон.
— Нет. Заключение лаборатории принесли, когда я был еще там. Похоже, убили, когда он спал. Выстрел или же удар ножом в глаз.
Я вздрогнул, вспомнив страшную рану.
— Неужели нельзя отличить огнестрельную рану от ножевой? Пулю нашли?
— Кажется, нет. В лаборатории тоже удивлены. С одной стороны, рана похожа на огнестрельную, даже есть следы пороха на лице. Но… — тут Копрайт перевел дыхание, пулю не обнаружили, хотя рана не была сквозной.
— У тебя есть алиби? — спросил я вконец растерянного Копрайта.
— Алиби? Я сказал Баскасу, что встретился с Меллорзом. Я вынужден был это сделать, потому что регистраторша в холле видела, как я к нему поднимался. Это было после трех пополудни.
— Когда по их предположениям был убит Меллорз?
— После трех. В комнате было очень жарко, поэтому установить по состоянию трупа точное время смерти весьма трудно.
— Или Баскас решил не сообщать тебе этого, — заметил я. — Куда ты пошел после того, как повидался с Меллорзом?