Журнал «Если», 2000 № 01
Шрифт:
Леди Кэролин предпочла не услышать этих слов.
— Видите ли, милорд, всем, что я теперь имею, я обязана исключительно благородному Турпи. Турпи не был чистокровным, это правда, но он был истинным чемпионом. Я считала его членом семьи и не могу относиться иначе к его сыновьям. А теперь, милорд, не угодно ли вам подписать этот пустячный документ, составленный Бруксом?
Пока лорд Пенроуз с грозовым челом неохотно выводил свою подпись под контрактом, где его добровольная клятва холить и лелеять гордость Ньюгейта была намертво пришпилена к гербовой бумаге, один из настоящих грумов оседлал гнедого жеребца. Последняя чернильная закорючка еще не просохла, когда его светлость взгромоздился в седло и, гордо приосанившись, поскакал на великолепном сыне прославленого чемпиона навстречу светлому будущему конюшен Пенроуза, купленному столь дорогой ценой.
Леди Кэролин находилась в главной конюшне, проверяя, по всей видимости, состояние своих питомцев и качество ухода за ними, когда туда ворвался, спустя какой-то час после отбытия, хромающий лорд Пенроуз в сопровождении десятка решительно настроенных слуг. Его светлость был весь в синяках, царапинах, грязи и размахивал хлыстом, как безумный.
— Какого дьявола ты продала мне, ведьма?! — взревел он. — Это гнусное отродье Старого Ника проскакало полмили, а затем закусило Удила, рвануло в буераки и вышвырнуло меня в кусты терновника!
Леди Кэролин холодно оглядела его с ног до головы.
— Где же сейчас несчастное животное, милорд?
— Будь я проклят, если знаю! Надеюсь, на дне оврага со сломанной шеей. Я требую свои деньги обратно, и немедленно!
— Я поняла. — Леди ласково похлопала по лоснящейся шее белого жеребца, возле которого стояла. — Я буду крайне признательна, милорд, если вы немедленно покинете мои владения согласно условиям подписанного нами контракта.
— То есть как?.. — пролепетал опешивший Пенроуз.
— Я сказала — вон! — возвысила голос леди Кэролин. — Вы не способны даже довести коня до дома, а значит, не в состоянии заботиться о нем так, как обещали. Я не должна вам ровно ничего, кроме молитвы за успех ваших поисков. Не так ли, Брукс?
Брукс подтвердил правоту хозяйки, и его дружно поддержала компания здоровенных лбов из соседней деревни, незаметно материализовавшихся под сенью конюшни леди Кэролин. Лорд Пенроуз быстро перемножил их число на примерную живую мощь, сравнил полученный результат с соответствующим показателем собственного воинства и пришел к выводу, что сила никогда ничего не решала.
— Настоящая леди не станет прикрываться законом! — запальчиво выкрикнул он, вскарабкавшись на лошадь, которая доставила его в поместье ее светлости.
— Настоящую ты бы слопал на завтрак, не поморщившись, — спокойно заметила леди Кэролин. — Истинная леди извлекает пользу из всего, что дает ей жизнь, даже если такой подарок губит на корню ее первоначальные планы. Могу пообещать, если это утешит вас, милорд, что использую деньги, полученные за мое бедное потерянное дитя, на покупку новых дубовых саженцев для его любимой лужайки. По какой-то причине я никак не могу добиться, чтобы в моем поместье росли дубы.
Леди тяжело вздохнула и велела груму, чистящему белого жеребца, приложить побольше энергии.
Лорд Пенроуз, окутанный плащом раненого достоинства, злобно взглянул на нее с высоты седла.
— Я тоже могу кое-что пообещать вам, миледи. Я обращусь к правосудию!
— Как это мило с вашей стороны, — рассеянно сказала ведьма. Она забрала скребок у нерадивого грума и принялась собственноручно оттирать упрямое пятно грязи гнедого колера на левом боку белого коня.
— Правосудие! Да, я потребую правосудия! — загрохотал лорд Пенроуз, выезжая из конюшни. — Отнять у человека деньги подобным образом, да это же… Это же самый настоящий разбой на большой дороге!
Белый жеребец нежно положил свою красивую голову на плечо леди Кэролин и насмешливо расхохотался.
ВИДЕОДРОМ
ГЕРОЙ ЭКРАНА
НАЗОВИ ИМЯ ДРАКОНА
Дракон, гигантская крылатая огнедышащая рептилия, похититель принцесс и сторож сокровищ, извечное воплощение Зла, которое нужно победить, препятствие, которое надо преодолеть… Видели ли его хоть раз глаза человеческие? В XX веке такой вопрос потерял смысл, ибо появился кинематограф, сделавший самые фантастические человеческие выдумки наглядными. По одной из легенд, чтобы победить дракона, нужно назвать его имя. Однако имен этих множество (как и голов у дракона, как и самих драконов). Попробуем перечислить хотя бы основные — в наступившем году Дракона это будет весьма своевременно.
Одним из первых кинодраконов был обитатель мифа о «Нибелунгах» в фильме великого Фрица Ланга 1924 года. Созданный по последнему слову тогдашней кино-техники на солиднешней европейской студии УФА, он служил главной задаче: возвеличить рыцаря Зигфрида победой над собой и обессмертить его омовением в крови (точно так же, как и Ахиллеса обессмертили воды Стикса; и у германского героя оказалась своя «зигфридова пята»). Фильм, как известно, очень понравился молодому Гитлеру, для которого экранный дракон, видимо, стал олицетворением всех тех врагов, победить которых казалось ему так же просто, как и в кино.
Первый отечественный кино-дракон появился в довоенной экранизации «Руслана и Людмилы» (1939). Точнее, в сценарии — ведь у Пушкина, как известно, никого подобного не было. Авторы решили сделать легкий «оживляж» и создали монстра, совершенно нежизнеспособного со всех точек зрения — снабженного насекомоподобными лапами типа «коленками назад». Следующая особь была более традиционно — сказочный Змей Горыныч в первой работе классика жанра Александра Роу, вольной адаптации «Царевны-лягушки» — картине «Василиса Прекрасная» (1940). Но и в нем присутствовал отход от традиции — на сей раз вполне удачный. Трехглавый Змей был триединым символом стихий — каждая голова изрыгала свое: одна — огонь, другая — воду, третья — ветер. Иванушка здесь выступал как типичный представитель трудового класса, предок сталеваров, строителей плотин и авиаторов, подчинивших себе три стихии уже не сказочными, а промышленными методами.