Журнал «Если», 2003 № 07
Шрифт:
Стоуни снова пожал плечами:
— Извините, сэр, но мое дело маленькое. Мне приказали вас доставить, я и выполняю.
— Ладно, ты прав, — буркнул я и откинулся на спинку сиденья, все еще продолжая злиться. Испортить такой вечер! Бридж, отличная выпивка, компания друзей… Все псу под хвост…
С другой стороны, никто мне не навязывал эту работу. Предложили, назвали цену — весьма приличную, решение же я принял сам, да и не жалею об этом. Работа непыльная, объективно — ее не так уж и много, вот только сегодня что-то на меня нашло…
Но когда мы подъехали к департаменту полиции
Выходить из патрульной машины не пришлось. Едва мы затормозили, как появился лейтенант Хэлтроп, прикрывающий макушку каким-то пакетом. Он был одет в гражданский костюм: белая сорочка, рассеченная пополам галстуком, оттеняла неправдоподобно кофейное лицо. Лейтенант спокойно мог бы подрабатывать в какой-нибудь кондитерской фирме, рекламируя ее шоколадную продукцию.
— Как нельзя вовремя, — запрыгивая на переднее сиденье, пробасил он. — Едем на место. Парадиз-авеню, дом восемнадцать.
Стоуни кивнул, выжимая педаль акселератора, а Хэлтроп повернулся в пол-оборота ко мне и, жестикулируя, начал излагать суть дела.
Оказывается, два часа назад в департамент позвонила некая миссис Куински и сообщила, что одна из ее квартиросъемщиц куда-то исчезла. Хозяйка не видела постоялицу пять дней, но не придала этому особого значения — иные жильцы пропадают и на более долгий срок…
Когда же позвонили с работы этой самой квартиросъемщицы (зовут ее, кстати, мисс Тревор) и поинтересовались, не заболела ли их сотрудница, миссис Куински поднялась на второй этаж, долго стучала в дверь, но никто не открыл. Тогда она решила воспользоваться запасным ключом, но тщетно. Дверь была заперта изнутри, и ключ находился в замочной скважине.
Домовладелица вызвала полицию. Дверь вскрыли. Мисс Тревор в комнате не оказалось. Проверили окна. Они были заперты опять же изнутри…
Лейтенант выдержал многозначительную паузу, и я удачно успел в нее влезть.
— Исчезновение из закрытой комнаты. Интересно. Читал о чем-то подобном. Но при чем тут я?
— Вот сейчас мы подошли к самому главному, — как-то странно, мне показалось, даже с некоторой долей злорадства, улыбнулся лейтенант. — В комнате Маргарет Тревор находилась одна вещица из полипластика метров двух длиной.
— Ты имеешь в виду «саркофаг»? — спросил я.
— Он самый, — кивнул Хэлтроп.
— Ну и что?
— А то, что он был включен… и внутри — никого!
Я оторопело уставился на лейтенанта.
— Этого не может быть!
— Оказывается, может, — хмыкнул Хэлтроп. — Или ты не доверяешь ребятам из патрульной службы?
— Доверяю, — пожал я плечами. — И все равно тут что-то не так.
— Ничего, скоро приедем на место, сам увидишь. Ты же специалист, — не удержался от шпильки лейтенант.
Занятый своими мыслями, я воздержался от ответа.
…Терминал виртуальных проекций, или «саркофаг», как его окрестили, — это сложная система, включающая в себя мощный компьютер и имеющая выход через модем в местную, а при желании, и в глобальную сеть. Сотни ее биосенсорных датчиков, а также телесистема напрямую связаны с мозгом человека. Все это в совокупности позволяет из обычной реальности перейти в «виртал» — так сократили пользователи неудобное и длинное «виртуальная реальность».
Стоили «саркофаги» недорого, так что купить такое устройство, в принципе, было возможно. Проблема заключалась в другом: человек,
однажды побывавший в виртале, редко потом интересовался какими-лцбо другими развлечениями.
1Еще бы! Путешествовать по галактикам, сражаться с морскими пиратами или пришельцами из космоса, стать суперагентом или рыцарем без страха и упрека — кто откажется от такого?! Компьютерные программы наперебой предлагали приключения, которые в настоящей жизни вряд ли кому удалось бы пережить. Эффект присутствия был полным. Это затягивало, это будоражило, это стало своего рода наркотиком, без которого многие уже и не представляли жизни, уходили в виртуальные миры и, порой, не возвращались.
Поэтому фирмы-производители «саркофагов» были вынуждены создавать всевозможные системы контроля за прохождением объекта по виртуальным мирам, часовые таймеры, отключающие терминалы после пятичасового их использования и блокирующие повторное включение в течение суток, защитные файлы для устранения случайных ошибок и множество других программ вкупе с компьютерным оборудованием.
Но не всегда эти меры могли остановить жаждущих вечных развлечений, так как хакерство процветало повсеместно. Программы взламывались, системы защиты перекодировались или убирались вовсе. Хакеры-профессионалы зарабатывали на этом деньги, хакеры-дилетанты одержимо боролись с защитой в одиночку. Казалось бы, выход из создавшегося положения оставался один — запретить использование машин перехода в виртал. Но разве когда-нибудь «сухой закон» уменьшал количество пьяниц? Да и корпорации, производящие «саркофаги», всеми силами сопротивлялись запретам. В итоге появились такие люди, как я.
Мне и тысячам других спецов по компьютерам приходится вытаскивать на свет Божий людишек, решивших покинуть этот мир, окунувшись в мир иллюзорный. Нет, не всегда это были самоубийцы, просто некоторых «засасывало» так, что, погрузившись в виртал, они напрочь забывали о бренном своем теле, оставшемся угасать от истощения в «саркофаге». Быть может, потому терминалы и получили такое название?
На этот раз произошло что-то иное. Судя по рассказу лейтенанта, «саркофаг» находится в рабочем состоянии, но внутри никого нет. Это практически невозможно. Терминалы сделаны так, что включаются только в том случае, если в нем находится человек. И отключаются они либо по сигналу таймера, либо усилиями самого пользователя, когда тот открывает защелки. Это — первое.
Второе. Мисс Тревор не видели несколько суток. Интересно, воспользовалась она «саркофагом» недавно или попросту взломала систему защиты? Впрочем, это не столь важно. Главное — куда и как она исчезла? Действительно, загадка. Только вот смогу ли я ее разгадать?
Миссис Куински оказалась маленькой сухощавой дамочкой неопределенных лет с крючковатым носом и тонкими, плотно сжатыми губами. Она выбежала нам навстречу, едва мы с Хэлтропом вошли в подъезд.
— Вы к кому? — уперев руки в бока, спросила домовладелица, с подозрением разглядывая нас.