Журнал «Если», 2004 № 03
Шрифт:
Рика перехватил Артур Санторини, назначенный ему в ассистенты студент. Нос, словно созданный для открывания консервных банок, и копна рыжих волос придавали Артуру непостижимое сходство с диснеевским персонажем.
— Рик, я нашел решение нашей проблемы!
— Отлично. Значит, ты нашел способ сохранять наших полипчиков живыми?
Артур бросил на руководителя суровый взгляд, словно обвиняя в попытке сменить тему.
— Не совсем. Но я понял, что их пожирает.
— Э… неплохо, — протянул Рик с некоторым сомнением. — Давай выкладывай.
— Помнишь, ты подумал,
Рик кивнул. Случайная мысль, рожденная отчаянием. В морской воде вирусов хоть отбавляй — и что из этого? Рик понятия не имел, какой именно поражает разные виды кишечнополостных с такой свирепостью, что они распадаются прямо на глазах.
— Я подумал, что неплохо бы приглядеться к некоторым с помощью электронного микроскопа, который Кьюпер позволяет нам включать.
— Эта рухлядь? — сказал Рик. — Никто больше подобными методиками не пользуется. Кьюпер получил распоряжение пожертвовать его Смитсоновскому музею окаменелостей, но Кьюперу лень оформлять бумаги.
— Верно. Ну так я высушил особь…
Самая сложная часть процедуры — высушить особи так, чтобы они не съежились. А когда дело касается существ, которые, как арктаподема, состоят на 90 процентов из воды, трудности возрастают стократно.
— …затем я поместил ее в напылитель, чтобы добавить золотого покрытия для обеспечения контраста. Но только прежде для сравнения я сделал снимок с пятикратным увеличением.
Артур протянул снимок Рику. Картинка выглядела угнетающе знакомой. Нормальная арктаподема имела классическую форму медузы — точь-в-точь купол над залом, где он играл в теннис зимой. У этой правая половина распалась. Полупрозрачные лохмотья отплывали в разные стороны, продолжая распадаться.
— А когда ты поместил образчик в вакуумную колонну?
— А я ее туда вообще не помещал. — Лицо Артура расколола маниакальная ухмылка, будто он проделал особенно сложный фокус и подбивал Рика найти ему разгадку.
«Терпение», — одернул себя Рик.
— И почему же ты не поместил ее туда? — задал он вопрос, которого Артур явно ждал.
— Потому что когда вынул образчик из напылителя, то увидел вот это. — Торжественным жестом Артур протянул Рику герметизированный в вакууме образчик. Рик с минуту разглядывал его, все больше хмурясь.
— Но это же не та. Эта арктаподема пожирается… ну, не знаю, чем.
— Вот фотография образчика, увеличенная до размеров той, которую я только что показал тебе, — сказал Артур. — Сравни их.
Рик положил снимок рядом с первым. Мельчайшие отличия, в основном следствие временного промежутка между съемками… если не считать чего-то слева от особи…
Оно деловито пожирало арктаподему.
— Почему я не вижу эту штуку на другом фото?
— А потому, что она НЕВИДИМА! — победоносно объявил Артур.
— Этого не может быть… — Артур поперхнулся. В столовой он назвал своих подопечных прозрачными. Общепринятый термин. Но, как он тогда же оговорился, они были всего лишь полупрозрачными, хотя под водой из-за малой величины их было нелегко разглядеть.
Однако эта тварь была прозрачной при хорошем освещении в пробирке.
—
— Примерно половина.
— Ну так за работу!
Особей оказалось достаточно для еще пятнадцати пробирок. У восьми не обнаружилось ничего необычного. Семь превращались в бахрому. Рик уже начал считать это типичным признаком нападения невидимок. Напыление выявило каждую. К удивлению исследователя они настолько отличались друг от друга, что вполне могли принадлежать к разным видам. Еще более поражало другое: некоторые части тела у трех существ были как будто твердыми.
— Вот этот — вылитый таракан, — сказал Артур. — Каким образом он придает прозрачность своему панцирю?
— Понятия не имею, — признался Рик. Он откинулся и посмотрел на настенные часы. Каким-то образом день остался позади. Урчание в животе напомнило ему, что он с утра ничего не ел. — Но, думаю, тема моей диссертации изменилась. Собственно говоря, мне следует поговорить со Старзингером теперь же, пока он еще у себя.
Плотного сложения, коротко подстриженный и словно бы перманентно недовыбритый, Влад Старзингер больше смахивал на отставного сержанта морской пехоты, любителя дорогих костюмов, нежели на университетского профессора. Рик его побаивался. И теперь, сидя напротив наставника, Рик опасался, что Старзингер сочтет фотографии розыгрышем и вышвырнет шутника из своего кабинета.
— Вы доложите об этом на научной конференции через неделю, — сказал Старзингер без всяких предисловий.
Рик заморгал, на мгновение лишившись дара речи.
— Я не уверен, что успею подготовить доклад за это время. Кроме того, срок представления доклада для конференции давно истек.
Старзингер нетерпеливо отмахнулся от этих возражений.
— Я знаком с организаторами. Они уже два года скулят, что все самое интересное сначала оказывается в интернете. Теперь-то они будут довольны. Ну, а подготовка… я не сомневаюсь, что ваш доклад не посрамит университет.
Рик размышлял о своем предстоящем выступлении, меряя шагами дорогу домой. Ему очень повезло найти недорогую квартиру всего в трех кварталах от университета. Хозяйка, миссис Розенбаум, показывая ее новому постояльцу, все время словно извинялась.
— Помещение полуподвальное, — объяснила она. — Вероятно, вам не подойдет, если вы занимаетесь искусством.
Рик заверил ее, что он биолог, а потому дневной свет для него необязателен.
— Район не опасен? — осведомился Рик.
— Мне пришлось установить решетки на нижних окнах, — ответила она скорбно.
Квартира состояла из спальни с полноценной ванной, жилой комнаты и кухоньки. Стены обеих комнат украшали стереоколонки.
— Остались от прежнего жильца, музыковеда, — объяснила миссис Розенбаум. — Почти все свое время он тратил на озвучивание квартиры. Ну и денег на квартплату почти не оставалось.
И еще в обеих комнатах жужжали напольные вентиляторы, направленные в сторону двери. Перед каждым стоял освежитель воздуха.