Журнал «Если», 2005 № 06
Шрифт:
А тут ко всему еще процесс политизации фантастики, ранее носивший латентный характер, принял формы явные. Забавно получается: фантастику конца 70-х — середины 80-х в целом, а «четвертую волну» в частности нередко упрекали в избыточной социальности. Но все возвращается на круги своя, да с таким свистом, что аж в глазах темнеет. В котле политических дискуссий кипит крутое варево, казалось бы, ниоткуда возникло и статуировалось такое направление в фантастике, как либерпанк, вызвавший бурное обсуждение одних и осуждение других, идут споры о Викторианской России, а имперская тематика уже никого не удивляет…
Да, научный аспект фантастики, увы, сдает позиции, и его место занимает
МНЕНИЕ
Экспертиза темы
Наиболее интересным — и довольно зловещим — в заметках Э.Геворкяна нам показался финальный тезис-прогноз. Отсюда и вопрос его коллегам: не кажется ли им, что в отечественной фантастике последнего десятилетия уж слишком актуализировалась публицистическая, а порой и откровенно идеологическая направленность? Не разрушает ли это художественное пространство произведений?
Я вовсе не уверен, что публицистические мотивы в фантастике последнего времени — явление слишком уж частое. Речь может идти лишь об отдельных авторах, для которых такой подход был характерным раньше, так что, вероятно, будет характерным и впредь. Общее же количество социальных или «просоциальных» романов, скорее, снижается. К лучшему это или к худшему? По-моему, это не суть важно. Был бы достойный текст, а что за месседжи в нем заложены — неважно, лишь бы в книге теплилась хоть какая-то мысль. Упрекать автора в чрезмерной публицистичности можно, но только при условии, что публицистичность действительно чрезмерна и роман стремится к газетной статье. Однако у такой книги мало шансов быть напечатанной: скучных жанров не любят ни читатели, ни, соответственно, издатели.
Если же говорить об авторских спекуляциях на теме, то в это не очень верится. Гораздо проще поддать «немного крови, немного любви» — вот и готов проходной роман. Боль за настоящее и страх за будущее ради коммерческого успеха не «обыгрывают»; если это и идет, то от сердца. Кроме того, чтобы написать социальный роман, нужно знать жизнь — как минимум.
Вредит ли публицистическая заостренность художественности? Я не согласен с самой постановкой: «фантастической публицистики» или «публицистической фантастики» как потока не существует, поэтому в качестве широкого явления я бы это не рассматривал. Другое дело — ответить на вопросы: «не мешает ли художественности авторское увлечение холодным оружием?», «не превращается ли роман в книжку-раскраску, если автору изначально нечего сказать?», — но об этом не сейчас. Когда же в тексте слишком много авторской позиции и желания донести ее до читателей, это, на мой взгляд, неплохо. А если кому-то скучно… что ж, есть масса книг про кровь, любовь и виртуозное фехтование. Некоторые из них даже можно раскрашивать.
С момента своего появления фантастика уже была публицистической и социальной. И маловысокохудожественной. Я имею в виду Томаса Мора и Кампанеллу.
Другое дело, что сейчас на фоне огромного количества неумело подаваемой маркетологами печатной продукции стремительно выделиться, громко заявить о себе можно только при помощи провокации, эпатажа. Иногда такой провокацией служит слог, стиль, обилие ненормативной лексики — или, как говорил один мой знакомый, «эротики с элементами ужаса». А можно заявить о себе, выдвинув некую радикальную, экстремистскую идею, причем, чем она будет радикальней, тем лучше. Тем больше шансов, что ее заметят и закричат: «Боже, какая гадость!». С одной стороны, такая литературная политика подогревает не лучшие настроения в обществе. С другой стороны, тех, у кого уже есть эти самые не лучшие настроения, дополнительно убеждать незачем, а у кого их нет, тех трудно переубедить.
Хотя лично мне (субъективно) такие тексты глубоко неприятны. Мне кажется, что многие авторы, «бичуя и обличая», просто, что называется, ловят момент, причем с вполне холодной головой. Но если это и вправду так, то это уже на совести отдельных авторов. А что до литературного качества, так мы видели и чудовищно сляпанную фэнтези, и косноязычные космические оперы, и еще бог знает что… От публицистики никто высокого слога не требует, но если автор решится все-таки прыгнуть выше головы и потребует его сам от себя, он вполне может написать что-то на уровне «Трудно быть богом». Или «1984». Тоже ведь чистая публицистика.
Вопрос, как мне кажется, подразумевает подтекст: а не пора ли вам, братцы-фантасты, за ум взяться? В смысле, честно выполнять социальный заказ сегодняшнего дня: «Хорош грузить, экшн давай! Можно сказочку. Но чтоб покрасивше!».
Есть такой заказ? Как не быть. Умаялось народонаселение от политики, от вечных «что делать?» да «кто виноват?» — и на любую идеологию плюет отравленной слюной. Какая такая идеология в сегодняшней России? Зачем она? Прикрывать борьбу группировок за собственность? Да кому нынче нужен этот дырявый фиговый лист! Массовый читатель просто вопиет: «Развлечения мне! Развлечения!». И надо, тяжко вздохнувши, признать: имеет на то полное право.
Уместно вспомнить, что исстари развлекательная роль фантастики как бы не важнейшая. И уже под соусом развлекательности такие титаны, как Уэллс, Чапек, Лем, Стругацкие, «протаскивали» глубокие идеи. Это было нормой во всех локализациях места-времени, кроме одного — России 90-х, когда постперестроечный вал публицистики заразил и фантастику. Спрос всегда рождает предложение. Могла ли фантастика не откликнуться на то, что волновало всех? И маятник мощно качнулся в сторону публицистики. За счет художественности? Бывало и такое.