Журнал «Если», 2005 № 11
Шрифт:
— Не врешь, — сказал он наконец. — Веришь.
— И ты верь, — посоветовал Диннеран.
— А я?! — спросил всадник обескураженно.
— А ты садись на своего головогрыза и уезжай. И живи. Если совсем невмоготу — прикажи себе жить. Ты воин, у тебя получится.
Всадник изумленно всплеснул руками.
— Бессмыслица какая-то, — заявил он. — А кольцо силы?
— Да ты уже замкнул кольцо силы! — рявкнул целитель, вскакивая. — Тем, что приехал ко мне! Ехал на верную гибель! Разве это сложно понять?! Ты ведь так хорошо все рассказывал моему парню! Я слушал
— Ну, знаешь… А я догадался, что ты слушаешь через парня. Ты ведь пару раз обращался ко мне его устами. Извини, что я под конец насыпал такую гору вранья. Хотел тебя разозлить.
— Не смог. Я чувствую, когда врут.
— Я тоже, — заметил всадник.
— Прошу, — быстро сказал Диннеран. — Теперь ты не ломайся. Просто уезжай, мой господин.
— Мне никак нельзя остаться? — спросил всадник озабоченно.
— Я сообщу, что получилось. Ты услышишь мой голос.
— Но тебя потом, наверное, с ложечки надо будет кормить…
— Уверяю, здесь прорва желающих. Преимущественно молоденькие вдовушки. Коих стараниями драгоценного нашего короля развелось больше, чем допустимо в приличном обществе. Я как только закончу работу, всех созову, и ничего страшного со мной не будет.
— Ну… — всадник ссутулился и вздохнул. — Тогда прощай.
— Благодарю тебя, мой господин, — Диннеран согнулся перед всадником в поклоне.
— Пошел в задницу! — фыркнул всадник, хлопнул целителя по плечу и вышел за дверь.
Конь встретил его, будто после долгой разлуки, и никак не мог успокоиться, все пытался заглянуть себе через плечо, чтобы удостовериться — хозяин тут.
Всадник ехал через лес очень медленно, бросив поводья, то качая головой, то хватаясь за нее. Потом он заплакал.
Уже в сумерках, выехав на поляну, где делал привал на пути к целителю, всадник остановил коня. Кое-как сполз с него и повалился на траву. И тут услышал — будто молоточки застучали в висках, и далекий голос позвал: «Эгберт, где ты?».
— Я с тобой, — сказал он.
— По-моему, — донеслось до него, — все будет хорошо. Я сумел это. Я смог. И ты приехал вовремя, Эгберт. Мальчик был без сознания, но теперь он просто спит. И когда проснется, быстро пойдет на поправку. Извини, мы все еще очень тесно связаны, поэтому я засыпаю вместе с ним…
— Кажется, я тоже, — прошептал всадник, закрывая глаза. — Надеюсь, ты успел позвать своих вдовушек?
— Да. Только, боюсь… — Диннеран зевнул, — они напугаются. Думаю, я сейчас выгляжу ничуть не лучше тебя. Я когда отдохну, займусь тобой. Ты выжег себя за эти пять лет, Эгберт. Не думай больше никогда о смерти. Думай только о жизни. А пока — спокойной ночи, мой господин.
— Уже ночь… — прошептал всадник. — Я и не заметил. Спокойной ночи, Диннеран.
И самым краешком разума скорее почувствовал, чем услышал мысль целителя: кажется, мы замкнули это кольцо, теперь все переменится.
И уснул.
Тело Эгберта остыло, когда рано утром на поляну высыпали разбойники. Конь встретил их угрожающим храпом. Понадобились согласованные усилия всей шайки, чтобы поймать
— Отведите коня к Дину, — распорядился бритый вожак. — Дин решит, что с ним делать, когда проснется. Если проснется… И принесите лопаты. Господина Эгберта похороним вон под тем деревом. Ты! Пошел от тела! Увижу, пропало что-нибудь — голову откушу!
Когда шайка убралась, скорее таща на себе, чем ведя в поводу коня, бритый подошел к мертвому Эгберту и присел рядом.
— Прости, что я тебя не понял до конца, — произнес разбойник тихонько. — А ты оказался удивительным человеком. И если бы ты мог услышать, я рассказал бы тебе… Мой учитель Диннеран очень плох. И все равно он счастлив, что не взял твою жизнь. Ты не виноват, дело в расстоянии и огромном потоке силы, которым Дину пришлось управлять. Дин просто надорвался. Вы с ним вдвоем доказали, что правило «жизнь в обмен» можно обойти. Но об этом никто не узнает. Потому что, когда болен твой мир, его не исцелить, если не предложить взамен свою жизнь. И само это предложение закольцовывает потоки силы. И тогда все получается как надо, и мир рано или поздно выздоровеет. Ты подарил нам надежду, мой господин.
Разбойник протянул к мертвому всаднику руку с растопыренной пятерней.
— Я не разбойник. Я целитель.
Достал из-под накидки кошелек Эгберта, взвесил его в ладони и, чуть помедлив, прицепил к поясу мертвеца.
— Теперь все по правилам, — сказал разбойник. — А босяки мои себе еще награбят.
Улегся и задремал. Его всегда клонило в сон, если спал учитель.
Это очень мешало, когда приходилось разбойничать ночью.
В тот же самый час, далеко отсюда, за неделю пути, король вызвал начальника стражи.
— Найдите Эгберта, — сказал король.
Начальник стражи потупился.
— Ну, в чем дело? — недовольно спросил король.
— Кажется, он мертв, мой господин.
— Тебе кажется, или?…
— Это почувствовали многие из военных. Эгберта больше нет.
— Я так и думал, — сказал король. — Я так и думал! Озаботься немедленно созвать военный совет. Диннеран заплатит за убийство. Пора наконец покончить с ним и его шайкой.
— Иногда, — буркнул начальник стражи, — люди просто умирают.
— Что-что? — переспросил король елейным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Эгберт ушел глубокой ночью, во сне. Ушел сам по себе, как уходят старики. Вы же знаете, мой господин, он устал жить.
Король встал с трона и медленно двинулся к начальнику стражи.
Начальник стражи посмотрел королю в глаза.
Воздух в приемной будто сгустился, отяжелел, по стенам пробежали неясные тени. Замерли с пустыми глазами секретари и пажи. Остановился король… И все кончилось.
— Послушай… — сказал король. — Зачем я звал тебя? Ах, да. Когда закончатся праздники в честь чудесного избавления Младшего от лихорадки, найди Эгберта. Он хорошо показал себя на южной границе, пусть снова отправляется туда командующим.