Журнал «Если», 2008 № 01
Шрифт:
Они проводили много времени в чатах и иногда встречали там старых друзей из того странного времени, когда они правили Распределенной республикой Киберпространства. Встречали тех, кто упорно называл его премьер-министром, хотя в реальном мире его никто больше так не называл.
Большую часть времени жизнь была не очень-то хороша. Раны Феликса никогда не заживали, как и у большинства других. Были болезни, затяжные и внезапные. Трагедия сменяла трагедию.
Но Феликс любил свой инфоцентр. Здесь, среди гудящих серверных стоек, он никогда не испытывал ощущения, что живет в первые дни лучшего мира. Но что живет в последние дни мира — тоже.
Он перезагрузил главную страницу «Гугля». Королева Конг держала его в онлайне уже два года. Буквы «о» в слове Google постоянно менялись, когда ей это взбредало в голову. Сегодня они были мультяшными планетками — одна улыбалась, другая хмурилась.
Он долго смотрел на них, потом вернулся в режим терминала — проверить, как идет резервное копирование. Хотя бы сегодня оно шло, как по маслу. Архивы маленького правительства были в безопасности.
Ван помахал ему вслед, когда он направился к двери, потягиваясь и хрустя позвонками.
— Спокойных снов, босс.
— Только не сиди здесь опять всю ночь, — сказал Феликс. — Тебе ведь тоже надо спать.
— Ты слишком добр к нам, работягам, — отозвался Ван и забарабанил по клавиатуре.
Феликс закрыл за собой дверь и вышел в ночь. За домом тарахтел генератор на биотопливе, выплевывая едкий дым. Луна стояла высоко, и он ею полюбовался. Завтра он вернется, наладит еще один компьютер и опять станет бороться с энтропией. А почему бы и нет?
Этим он занимался всю свою жизнь. Ведь он был сисадмином.
Перевел с английского Андрей НОВИКОВ
КРУПНЫЙ ПЛАН
Альтернативная ностальгия
Антон Первушин. Звезда: новый советский роман. Лениздат
Космическая тематика в советской, а затем и российской фантастике всегда занимала почетное место. Даже в смутные девяностые — период поголовного увлечения эзотерикой — звездные рубежи оставили лишь на время. Перед страной вставала отнюдь не иллюзорная проблема о целесообразности существования отечественной космонавтики вообще, но корабли продолжали регулярно стартовать со страниц романов. Однако, несмотря на такую твердую позицию, космическая НФ в России страдает одним серьезным недугом. Имя ему — дальнозоркость.
Куда только ни забирались неутомимые эпигоны — от ефремовской Туманности Андромеды до головачевского края Вселенной и дальше за край. Не столь бойко, но все-таки достаточно регулярно совершались рейды и на планеты Солнечной системы. Время от времени в поле зрения авторов попадала Луна. А вот старушка Земля с ближайшими орбитальными окрестностями особого энтузиазма у фантастов не вызывала. Литературная дальнозоркость проявлялась не только в пространстве, но и во времени. Оно и понятно. Чем дальше в будущее — тем легче развернуться. И коварные критики за хвост не поймают. Списываешь все небывалые, с точки зрения современной науки, открытия на неудержимый прогресс — и дело с концом.
Совсем по иному пути отправился Антон Первушин — не только фантаст, но и публицист, историк космонавтики. Действие его нового романа разворачивается в недавнем прошлом. Перед нами альтернативная история Советского Союза и советской космонавтики, развитие которой не было приостановлено некоторыми политическими событиями в силу отсутствия таковых.
Критической точкой для советского государства Первушин считает смерть Андропова в феврале 1984 года. Выздоровление генерального секретаря в мире «Звезды» подано автором не просто как свершившийся факт, но как некое волшебное преображение. После переломного февраля страна не просто пошла другим курсом. Меняется общественное самосознание. В сердцах советских граждан просыпается задремавший было патриотизм. Развивается наука, укрепляется экономика, повышается уровень жизни. Над страной простирает механическое крыло железный ангел технократической утопии.
Такое крупномасштабное чудо выглядело бы несколько наивно, исходи оно напрямую от автора. Однако жизнь альтернативного Союза мы наблюдаем как бы изнутри, сквозь призму восприятия главного героя.
Юрий Москаленко — человек не типичный для своего времени. Немногословный и целеустремленный, он всерьез мечтает стать советским космонавтом. Не абстрактным героем, но хранителем идей и духа родной страны на звездных рубежах. Его оценка окружающей ситуации не выделяется особенной широтой; во всем, что не касается самолетов и космических кораблей, Юра формирует свое мироощущение скорее интуитивно, нежели рассудочно. И здесь авторское эго время от времени дает о себе знать. Ностальгические нотки вплетаются в мотив, окутывая советское прошлое розовым туманом и скрадывая острые углы, в то время как проявления западной культуры демонстрируются в негативном свете.
По другую сторону сюжетной магистрали расположилась космическая альтернатива. Изобилующая историческими и техническими подробностями история спасения шатла «Колумбия» (в нашем мире он взорвался), без сомнения, окажется весьма интересной для поклонников истории космонавтики. По сути, перед нами хроники катастрофы, написанные подчеркнуто суховатым языком. Суета и закулисные интриги в НАСА время от времени прерываются включениями с орбиты, где экипаж «Колумбии» пытается своими силами решить возникшую проблему. «Американская» сторона романа населена большим количеством разнообразных персонажей. Их образы прописаны аккуратно, но как-то без огонька. Этапы большого пути Юры Москаленко в художественном плане выглядят куда убедительнее.
Несмотря на этот условный дисбаланс образных платформ, перспективы «Нового советского романа» выглядят достаточно оптимистично. Особенно в свете нынешнего усиления ностальгических настроений в обществе. Люди уже хотят не отречься от СССР, но переосмыслить этот противоречивый период. Без ажиотажа и ругани понять, от чего же в действительности однажды отказались. И нет никаких сомнений, что новый роман Антона Первушина станет неплохим подспорьем для тех, кто обладает мудростью не отворачиваться от собственного прошлого.
Николай КАЛИНИЧЕНКО
КРИТИКА
Научная фантастика. Ренессанс
СПб.: Азбука-классика, 2007. — 800 с. Пер. с англ. (Серия «Лучшее»). 10 000 экз.
Данная антология представляет собой своего рода квинтэссенцию именно «твердой» НФ.
Возрождение научной фантастики составители относят к 1990-м годам, когда появились авторы, не только знакомые с современным положением дел в науке, но и, что особенно важно, способные использовать научные реалии, факты и гипотезы при создании фантастических произведений (пусть и не в рекомендованной Хьюго Гернсбеком пропорции).