Журнал «Компьютерра» № 30 от 21 августа 2007 года
Шрифт:
Джеймс Рэнди подтвердил, что найденный Блэйзом ответ – "в запечатанном ящике спрятан компакт-диск" – абсолютно верен. С формальной точки зрения теперь криптограф вполне мог потребовать честно заработанный миллион, коль скоро ответ был найден дистанционно и исключительно напряжением ментальных способностей «экстрасенса». Однако Блэйз благородно решил не заниматься стяжательством и из уважения к подвижнической работе Фонда не только не стал требовать свой приз, но и с юмором честно описал, как именно работал его "дар ясновидения".
Что, с одной стороны, поспособствовало разоблачению одного из очередных «чудес», а с другой – наглядно продемонстрировало мощь аналитических методов мышления.
ГОЛУБЯТНЯ:
Автор: Сергей Голубицкий
Сегодня завязываем с дегустацией мультимедийных железяк, пожертвованных мне на длительное терзание дистрибьютором DCM Russia. Тем более что винодельческая тема больше не соответствует географии: месяц как покинул испепеленную солнцем Молдавию и перебрался на не менее испепеленный – а вдобавок еще и пыльный – брег Понта Евксинского, где, как известно, тонкостям вина предпочитают пиво с горилкой.
Ах, ридна Незалежность, ничего-то в тебе не меняется… Как и прежде, на цифровом термометре в центре Одессы полыхают 42 градуса (в шесть часов вечера!); как и прежде, повсеместно и самозабвенно жгут свалки, отравляя морской воздух диоксинами (вот уж точно – фирменный национальный продукт!); как и прежде, расслабленно доброжелательное население хохмит, балансируя на грани шанхайской тети Хаи с ее пасхальными китайцами…
Недетский символизм местных нравов на редкость рельефно воплощен в фотографии, сделанной под Ильичевском (фото внизу):
• телескопические спиннинги на задней полке «гранд-туризма», намекающие на одномоментный зарул к морю и потяг бычков, тонко передают modus vivendi [Образ жизни (лат.)] южных областей Незалежности;
• летящая в окно обертка мороженого претендует на метафору modus agendi [Образ действия (лат.)], удачно оттеняя безбашенно-кучерявые отношения с экологией;
• наконец, modus cogitandi [Образ мышления (лат.)] идеально воплощен в наклейке с кроликами in coitu [В половом акте (лат.)]. Последних, как назло, заприметил Серега-младший: "Папа, папа! Что это за зайчики? Что они делают? Зачем они на стекле?" Потребовалось нечеловеческое напряжение шишки Макаренко, чтобы снести семантическое яичко, адаптированное к восьмилетнему возрасту: "Эта наклейка, сынок, означает, что водитель машины разводит на ферме кроликов. Помнишь, мы с тобой видели на стекле наклейку с красным крестом? Так вот: в той машине ехал врач, а в этой – фермер!"
Свет моих очей, увы, не унимался: "Ну и зачем окружающим людям знать, что он фермер? Нам с того какая польза?" Слава богу, для безупречной детской логики (папа таки вегетарианец с 25-летним стажем!) нашлось убедительное противоядие: "Сынок, это просто реклама!" Дело в том, что концепт рекламы в нашей семье – это высшая степень мирового падения и последняя инстанция абсурда. Реклама не поддается объяснению, а главное, такового не требует.
Несмотря на печальную энтропию провинциального быта Незалежности, «Боржоми» пить очевидно рано (вопреки повсеместной продаже этого табуированного россиянским берущим сословием напитка на Украине, равно как и в Молдове). Тем более что энтропия эта всего лишь отражает инертность человеческого духа, нигде в мире не поспевающего за социальными переменами. Сермяга в ином. Я неоднократно обращал внимание читателей на вектор социального и экономического развития Украины, полярно противоположный вектору Россиянии. Речь идет о принципиальной и повсеместной ставке на "маленького человечка". Если хотите, того самого фермера с кроликами in coitu.
Маленький человечек со своим маленьким и средненьким бизнесом сегодня полностью формирует собирательный образ Незалежности. Не татаро-монгольская плутократия, не азиатское байство государственных чаеболов, отданных для прикрытия в управление попкам-олигархам и лишенных, в отличие от корейских аналогов, малейшей заботы о собственном народе, а неудержимый расцвет частной инициативы маленьких людей, ежечасно воплощаемой в десятки аптек, кофеен, баров, ресторанов, часовых мастерских, магазинчиков, стоматологических кабинетов, пунктов проката мотороллеров, точек ремонта бытовой аппаратуры – всего того, что бандиты в Россиянии истребили сначала сами по себе, а затем – в спайке с государством.
Именно этот отличный от Россиянии вектор и определяет мои регулярные анабасисы в Незалежность, заставляет прощать ей политический маразм (слава богу, на повседневном уровне никто киевского бреда не замечает), вместе с "тетями Хаями", невыносимыми для уха, и диоксинами, невыносимыми для здоровья. Тем более что от лета к лету плоды незалежного вектора оказываются все сочнее и сочнее. Так, сегодня уровень сервиса и комфорта в местах моего отдыха приближается к представлениям об идеале.
Дабы не быть голословным, предлагаю читателям навскидку характерную зарисовку. Ситуация: спалил до мерзкой хрипоты автомобильную колонку в передней левой двери. На первый взгляд пустячок, по сути же – тяжкий швах. Дело в том, что на ровном месте колонки не вылетают. В девяти случаях из десяти виноваты высохшие конденсаторы старого усилителя, которые допускают перегрузку по одному из каналов. В подобной ситуации менять только колонки чревато: не ровен час, спалишь новые.
На поверку оказалось – аккурат мой случай: вместе с акустикой Cerwin-Vega (поверить не могу, что планку самооценки четыре года назад опустил столь низко, что поднялась рука на покупку столь гомерической пафни!) скончался и четырехканальный дедушка Pioneer. Единственное утешение – все сроки приличия давно уже вышли: как известно, усилитель автозвука, подобно аккумуляторной батарее, больше двух лет полноценно не функционирует.
Вечер посвятил изучению в Интернете современного состояния рынка (давненько, однако, ничего у меня в музыке не ломалось!) и остановился на оптимальном, как показалось, варианте по соотношению цены и качества: двухкомпонентной акустике Hertz HSK130 и усилителе Calcell P 1004 (о том и другом непременно расскажу в одной из ближайших "Голубятен").
Отправляюсь на авторынок и в первом же ларьке (вот они – кролики in coitu!) нахожу не только выбранные модели, но и едва ли не полный каталог всего, что просматривал в Интернете: линейки DLS, Hertz, Morel, Infinity, Phoenix, Calcell, Hifonics, SPL и Rockford Fosgate (перечисляю лишь то, что входило в изначально определенную для себя ценовую категорию, для серьезно же богатеньких были в наличии и Boston Acoustics, и Alpine Electronics).
"Где установить? Я вас умоляю!" – продавец протягивает пачку визитных карточек (шестнадцать штук!). Обзваниваю первую пятерку частных мастеров – неудачно: умельцы заняты под завязку, ближайшее окошко – через три дня. Зато первый же салон (уже не малый, а средний бизнес!) откликается на гешефт с энтузиазмом: приезжайте – обслужим по первому разряду!
Ехать оказалось четыре минуты. На внутренней парковке автосервиса екнуло сердце: живым мне отсюда не выбраться! На приколе в ожидании тюнинга (компания специализировалась на автомузыке) вальяжно томились Porsche Cayenne Turbo и два AMG SL55. Немного успокоился, заприметив на задворках скромнягу «Мустанга» махровых 70-х годов (как потом оказалось, начинка реликтового и эксклюзивно напичканного зверя почти в полтора раза превышала по стоимости серийный "Порше").