Журнал Наш Современник 2005 #8
Шрифт:
Интересна местная рыболовная терминология. Здесь забытое слово "тагас" (артельный невод) соседствует с ныне употребляющимися в языке в качестве названий орудий лова мордами и мерёжами. Мерёжи выделывали раньше из ивовых прутьев. А вот охан (не от экспрессивного ли глагола охать?) — рыболовное орудие в виде сетчатого мешка-мерёжки на длинной рукоятке, которым ловили весной на езах, — самое что ни на есть диалектное слово, вошедшее в "Словарь вологодских говоров". О маленьких оханах с сетками-мерёжами говаривали в Устье Кубинском так: "Как уйдет сниженица да придет прибылица, ставят оханы в курье, много ляпков попадет в мерёжу". Ничего не поняли?.. Курья — по-местному, небольшой мелководный залив. Отсюда произошло
Археологи находят в слоях XIII в. первые блесны, выкованные из железа вместе с крючком и предназначавшиеся для лова на "дорожку". Длина блесен до десяти сантиметров, по ним можно представить размер попадавшихся на них судаков и щук. Настоящие крокодилы!.. До середины XX в. блесны мастерились самими рыбаками. Мой прадед Александр Александрович Дементьев, получивший на одной из всероссийских ярмарок серебряную медаль за плетение рыболовных сетей и за разбивку яблоневых садов, пустил ее вскоре на уловистую блесну. Уничтожать медаль ему было, конечно же, жалко. Но известно, что серебряное покрытие блесен считается лучшим, такая приманка хорошо передает натуральный блеск рыбьей чешуи. А блесна из чистого серебра вообще вечна. Так что мой прадед сделал вполне рациональный выбор.
Как доказала археологическая экспедиция в деревне Минино, с эпохи каменного века кубеноозеры ловили на крючные орудия. Из рога или из кости животных древние поселенцы выделывали острые рыболовные крючки. Был даже найден костяной наконечник гарпуна. Им рыбаки лучили с факелами в темноте на мелководье рыбу. Я думаю, что лов на острогу — это древнейший из известных нам способов ловли. Закатай повыше штаны, залезая в воду, и бей гарпуном зазевавшуюся рыбу. Что может быть проще?! Но не каждый примитивный по оснастке лов легче и доступнее. Рыба — не дура, не будет спокойно поджидать ловца, вильнет хвостом, только ее и видели. А по большой воде за ней не набегаешься. Но люди вскоре заметили, что обитатели рыбьего царства имеют одну интересную особенность. Кубенский священник Николай Богословский рассказывал: "Ранней весной по ночам практикуется особый способ рыболовства "с лучом", то есть с огнем, при помощи которого высматривают рыбу и бьют ее острогами. Это красивый способ рыболовства: среди ночной темноты озеро загорается сотнями огней и кажется иллюминованным".
Вениамин Иванович Шмаков из деревни Каргачево рассказывал мне, что таким манером ловили и другие кубеноозеры. На носу лодки устанавливали на длинном древке смоляной факел, выплывали на мелкие места, где нерестилась крупная рыба, и били ее острогой — крепкой палкой с железным наконечником в виде острой трехгранной вилки с загнутыми внутрь крючками. Если подплыть к рыбе тихо, то свет огня ее ослеплял, она теряла ориентацию и осторожность, становясь легкой добычей человека. Острогой, не изменившейся с летописных времен, сейчас ловят налимов мальчишки на обмелевшей по осени Ельме. Часами бродят в сапогах между камней, выискивая в заводях под ними затаившуюся рыбу, которой деваться уже некуда.
Из исследования Н. Я. Данилевского (того самого, автора знаменитой книги "Россия и Европа", который женился на дочери местного помещика Межакова Ольге Александровне и при жизни слыл известным исследователем рыбных богатств Российской империи) "Кубенское озеро", мною опубликованного в книге "Земля русского преображения" (2005 г.), узнаёшь и о других местных особенностях рыбной ловли. Описаны автором и способы сохранения рыбы. В частности, Николай Яковлевич подробно рассказывает о приготовлении суща. Правда, Данилевский с горечью сетовал, что ловля неполовозрелой рыбы на сущ в больших количествах подрывает численность озерного стада. В наше время такой лов, к счастью, запрещен.
Во времена сущевой путины оживали рыбацкие станы — избушки, построенные для сушки рыбы в самодельных печах. Эти небольшие рыбацкие
Название "станы" — чисто новгородское. Мой друг Олег Митрофанович Бавыкин, руководитель Иностранной комиссии Союза писателей России, построил себе дом в валдайской деревеньке Станки. Она и сегодня небольшая, находится в уютной бухте Валдайского (по-другому Святого) озера. Можно без труда представить, как в трех верстах от городка Валдай в древние века здесь существовал такой же рыбацкий стан, какие были и в Кубеноозерье.
От наших "станков" также остались одни названия. Сегодня опытные рыбаки ловят рыбу в озере по особым приметам в местах, которые называются "на Осиновом", "на Березовом", "на Еловом" и так далее. Капитан Виктор Алексеевич не без оснований считает, что эти названия произошли от рыбацких станов на берегу, которые отличались какой-либо запоминающейся природной приметой — то большой березой, то высокой осиной.
Сейчас отведать покупной озернины можно только в селе Кубенском, где имеется небольшой магазинчик местного рыбзавода. Иногда рыбная мелочь — окушки, подлещики, язи и сорожки — появляется и в нашем новленском сельпо, торгующем обычно "всероссийским" замороженным минтаем. Редко, но на дорожных отворотках к приозерным деревням можно купить дешевую копченую рыбу. Вот, пожалуй, и всё, что касается местной рыбной торговли. Она совершенно не развита, да и не стремится к развитию. Причин здесь несколько.
Все здешние жители знают, у кого из рыбаков можно подкупить свежей рыбки. Перебои с ней бывают, когда озеро долго штормит. В последнее время редко стали попадаться крупные по размеру экземпляры. В засушливые годы они уплывают в реки, особенно много мигрирует в Сухону. Доходит до обидного: живут у огромного озера, а не могут порой найти рыбной косточки даже для праздничного угощения, к примеру — в честь юбилея сельской больнички. Глава Новленской администрации Дмитрий Валентинович Ячменнов рассказывал, что отыскал на этот случай крупных лещей у одного из рыбаков за пределами сельсовета, сам же и накоптил для врачей-женщин из Новленской больницы, построенной еще земством.
Другой причиной неразвитости местной рыбной торговли является то, что улов просто некому продавать. У многих вологодских автолюбителей, проезжающих по шоссе, денег с трудом хватает на бензин. Туристы со всей России пролетают мимо на скоростных автобусах.
С изменением экономических условий жизни меняется и людская психология, а с ней и привычки. Некоторые рыбаки в наших деревнях, хотя и негласно, ловят рыбу на продажу. Сдают ее перекупщикам или отвозят им же в Вологду. Выручают за нее скромно, весь навар оседает в карманах посредников, но для современного сельского жителя лишний рубль в семейном бюджете — тоже деньги. А если бы местная автомобильная трасса была более оживленной, то, уверен, что на ней появились бы, как грибы, многочисленные вешала со свежей, соленой, сушеной и копченой рыбой, которые меня удивляли, когда я ездил с Олегом Митрофановичем Бавыкиным на Валдай. Как только по шоссе Москва—Санкт-Петербург достигаешь окрестностей Волги, так проходу нет от продаваемой аппетитной рыбы, на любой вкус и размер. Местные жители хорошо кормятся дорожной торговлей. А чем вологодские хуже?
Нина Александровна Ромина, моя двоюродная тетка из Каргачево, дожившая почти до ста лет без двух месяцев, как-то рассказывала, что до Октябрьской революции всей деревней ловили зимой на озере рыбу на продажу в Вологде. Сколотят на берегу большой деревянный ящик и высыпают в него из невода пойманных судаков да сигов, щук и всякую иную рыбу. Никто ящик не стерег, и мороженую рыбу никто не трогал. Периодически приезжал из города купец-посредник, выпрастывал в сани улов, отвозил на склад, там его взвешивал и в следующий приезд расплачивался с рыбаками. Обмана ни с той, ни с другой стороны не бывало, всё делалось на доверии.