Журнал Наш Современник №7 (2004)
Шрифт:
Савик Шустер, так ловко внедрённый ненавистниками России на постсоветское пространство, что и в футбол русских учит играть, болея при этом за “Фиорентину”, “помянул” погибших в октябре 1993 года москвичей беседой с ещё одним “страдальцем” за русский народ — Глебом Павловским.
Мало удовольствия получаешь, слушая приторную и лживую болтовню сих русофобов, иногда, правда, неумело мимикрирующих и надевающих личину страдальцев за Россию. Но нет-нет и сорвутся эти сладкоголосые певуны на злобу и неприязнь по отношению к тому положительному, что так пугало их в России всего два десятка лет тому назад. Вот и в этой беседе Шустер пожурил одного из её участников в зале, осмелившегося вспомнить о былой боевой мощи Отечества. Вкрадчиво, но уверенно оборвал ведущий впавшего в ностальгию собеседника: “Ну ведь вы же знаете, какая тогда была армия, лучше уж и не вспоминать”.
От шустеров ждать покаяния за горечи и беды, подобные октябрьской трагедии, не приходится.
Но, может, кто-то из них всё же одумается? Вспомнит о таком человеческом атрибуте, как стыд, и покается перед Богом, а прежде всего перед самим собой. Каяться никогда не поздно!
"С любовью, русские люди" (Беседа Алексея Кожевникова со скульптором Вячеславом Клыковым) (Наш современник N7 2004)
“С любовью, Русские люди”
Беседа редактора “Нашего современника” Алексея Кожевникова
с заслуженным деятелем искусств России,
скульптором Вячеславом Клыковым
Алексей Кожевников: Вячеслав Михайлович, Вами создан памятник замечательному русскому писателю Василию Макаровичу Шукшину. Расскажите, пожалуйста, об истории создания этого памятника. Ведь само обращение к имени Шукшина — это не только Ваше преклонение перед его творчеством, но и перед самой личностью писателя?
Вячеслав Клыков: Увы, я не был лично знаком с Василием Макаровичем. Так уж сложилось, что встретиться с ним мне не довелось, но очень хотелось приблизиться к нему — просто как к человеку. Когда Шукшина не стало, я воспринял это как личную трагедию. Он был тем редким писателем, который мог донести до нашего общества живое слово о русском человеке, писателем, осознававшим свою миссию перед народом. Конечно, я сожалею, что не был знаком с Шукшиным при жизни (хотя и знал многих его друзей). Но думаю, что в этом и моё преимущество — ведь для некоторых “воспоминателей” Шукшин стал некой личной собственностью, а их мемуары — своеобразной “монополией” на истину. Мне же, как и многим другим людям, Василий Макарович дорог прежде всего как великий писатель, показавший в своих произведениях целую галерею русских национальных характеров — и при этом сам являвший собой образ русского человека во всём его величии, противоречиях, исканиях... Вот этот образ Шукшина — человека и писателя, мне особенно близок и дорог.
Работу над памятником Василию Макаровичу я начал сразу после смерти писателя — в 1974 году. Создал несколько вариантов. Памятник, который будет установлен в июле этого года, ко дню рождения Шукшина, — продолжение моей работы над образом великого писателя.
А. К.: Как выглядит памятник?
В. К.: Семиметровая фигура Шукшина, на постаменте, установленная на горе, у подножия которой расположилось родное село писателя Сростки. Сама гора — как пуп земли, а мне и хотелось Шукшина как бы “посадить на землю”. А посмотришь вокруг — места-то какие! Река Катунь, лесок, предгорье... Сказочный край... Помню, приехал сюда в 1976-м. Тогда в Сростках впервые проводились литературные Шукшинские чтения. Летел на Алтай, думал, что встречу что-то необычное, непохожее на нашу срединную Россию. А как увидел Сростки — точно такое же село, как, например, под Воронежем или под Курском. Одинаково всё абсолютно. Говор очень похож на воронежский, на казачий, песни те же самые. Нормальный русский язык, может быть, с небольшим “тоном” — как все сибиряки говорят. Сам Василий Макарович объяснил это в своем “Степане Разине”, намекая на своё происхождение. Помните диалог его героев: “Батюшка, ты откуда?” — “Да я с Алтая” — “Как ты попал туда?” — “В своё время мой дед поджёг усадьбу помещика. Нашли — Сибирь”. А осваивал Сибирь кто? Казаки. Те же русские люди... Под Воронежем река Шукша протекает. Вот оттуда “корни” Василия Макаровича и многих его героев — из нашей средней России.
А. К.: Насколько, на Ваш взгляд, созвучны произведения Шукшина нашему сложному времени, современны ли герои писателя — метущийся Егор Прокудин, возвышенный, борющийся Степан Разин, персонажи рассказов — сельские жители, народные “философы” и даже все эти “чудики”, “странные люди”... Шукшин показал нам в своих произведениях целую галерею ярких народных характеров.
В. К.: Очень современны, особенно если иметь в виду нашу провинцию — ведь люди те же остались там, та же психология, традиции, характер народный... А если говорить о шукшинских “чудиках”... Это просто выхваченные из жизни образы русских людей, выламывающихся из предписанных “сверху” норм поведения, уравнивающих по средним стандартам как деревенского, так и городского жителя. В этих “чудачествах” заключался протест русского человека против официальной косности, глупости, скуки того времени. Не мог Шукшин показать этих людей другими, поскольку сам нес в себе этот протест, “вкладывал” в каждого из своих героев самого себя. В любом его рассказе как на мощную ось нанизаны все слои общества тех лет, писатель как бы предупреждает: это может случиться с каждым и так может рассуждать каждый из нас... И что поражает в произведениях Василия Макаровича — это любовь к человеку. Не хочу обидеть никого из современных наших писателей, но именно в творчестве Шукшина видна удивительная, щемящая боль за русских людей. Вспомним, к примеру, Егора Прокудина из “Калины красной”, сцену его встречи со своей матерью, горькие слёзы главного героя у церкви. Это же плачь по России, по многим из нас — метущимся, заблудшим, потерявшим Бога!..
Я думаю, что у Шукшина нет отрицательных персонажей. В его произведениях — сама жизнь во всём её многоцветии, противоречиях, герои его — русские люди, такие, какие они есть. А как иначе мог бы художник создать портрет человека, общества? Разве можно сказать: это черное, это белое?.. Тем более, если в рассказе, романе показаны яркие, самобытные характеры, русские люди, и в каждом из персонажей — от профессора до последнего забулдыги — Божеское начало. А Разин шукшинский — разве он разрушитель, разбойник? Он выразитель воли народной. “Я пришел дать вам волю”. Ведь это говорил сам Шукшин устами своего героя, зная, какие путы сковывают жизнь и дух народа. Много шукшинского в образе Разина. Я и стремился передать это, работая над памятником Василию Макаровичу. Вот сидит на камне могучий русский человек, в его облике — сила, ум, воля. А в нас — надежда, что выстоим...
А. К.: Шукшин известен не только своими литературными произведениями, но и яркими работами в кино — актерскими и режиссерскими. Ведь уже не одно десятилетие искусствоведы и киноведы оперируют терминами “кинематограф Шукшина”, “шукшинские образы в кино”... Насколько самобытна для российского кино эта грань творчества писателя и режиссера?
В. К.: Я (как зритель, конечно) позволил бы дать совет нашим кинематографистам: учитесь у Шукшина. Ведь в его фильмах нет сентенций. В них — сама жизнь, органичный, живой язык народа, правдивые образы. Вспомните “Печки-лавочки”, “Живет такой парень”, “Калину красную”... Шукшин был и, уверен, останется учителем ещё не для одного поколения русских режиссеров. А актер какой! Его Егор Прокудин, прекрасные пробы к “Степану Разину” — кто лучше Шукшина смог бы воплотить на экране этот образ народного заступника?.. Много хороших, талантливых актеров играло в фильме С. Ф. Бондарчука “Они сражались за Родину”, но, на мой взгляд, наиболее яркий и правдивый образ русского солдата Лопахина создан именно Шукшиным. Таким, возможно, представлял Лопахина и Шолохов...
А. К.: Вячеслав Михайлович, вернемся к юбилейным торжествам, которые будут проходить этим летом на родине Шукшина и, надеюсь, по всей России. Ведь это событие общенациональное. Возможно, пройдут чтения, конференции, выйдут в свет содержательные мемуары, исследования о творчестве писателя...
В. К.: К 75-летию со дня рождения Василия Макаровича будет подготовлен уникальный альбом его фотографий, выйдут интересные воспоминания о Шукшине оператора “Калины красной” Анатолия Заболоцкого. На родине писателя, в Сростках, откроется часовня во имя Василия Великого (церкви там пока нет)... Всего, конечно, не перечислишь, ведь такая дата — большой праздник для русских людей.
Шукшин так говорил: народ сам выбирает себе героев. Он был подлинно народным писателем, великим русским человеком. И мы будем помнить его таким. Поэтому на памятнике ему будут такие слова: “Василию Макаровичу Шукшину. С любовью, русские люди”.
Андрей УБОГИЙ • Русский путь Чехова (Наш современник N7 2004)
Андрей УБОГИЙ
РУССКИЙ ПУТЬ ЧЕХОВА
“Вот вы — русский!
Да, очень, очень русский...”