Журнал «Вокруг Света» №03 за 1977 год
Шрифт:
Шум мотора заставил их оглянуться. Из-за горы Нулла-Нулла выехал грузовик и, встряхиваясь на ухабах, свернул к берегу.
— Это Чарли Эриксон, — сказал Блю. — Я так и знал, что он прорвется к нам первый.
Чарли резко затормозил и выпрыгнул из кабины обгоревшего грузовика. У него было опаленное лицо и налитые кровью глаза.
— Я думал, вам всем крышка, — с запинкой выговорил он. Потом вдруг замер и опустил голову.
— Ты приехал как раз вовремя, Чарли, — мягко сказал Стив. — Очень вовремя. У нас тут много людей, которых надо поскорей отвезти в больницу. Им обожгло глаза. Давай-ка сразу же их и отправим.
Они помогали ослепшим товарищам забираться в кузов, а из-за горы Нулла-Нулла, одна за другой, появлялись все новые и новые машины. Жители Тандалука прекрасно знали, как чувствуют себя люди, которых накрыл верховой пал. Они не тратили времени на слова. Они действовали. Они сажали их в машины и увозили.
Сгоревших никто не трогал, пока не прибыла полиция. Двое полицейских завернули обугленные трупы в простыни, погрузили их в полицейский фургон и, накрыв сверху брезентом, уехали к Тандалуку.
Стив и Пэдди наложили Блю защитную повязку на глаза и помогли ему забраться в машину.
— Мы обязательно навестим тебя в больнице, — пообещал Стив...
Потом они посмотрели на груду углей, оставшихся от дома Пэдди.
— Ничего, мы завтра же начнем наводить тут порядок, — сказал Стив. — А новый дом надо поставить у реки.
— Верно, — согласился Пэдди. — Да и Мери будет рада жить поближе к реке.
Возле них остановилась легковая машина, и сидящий за рулем молодой человек спросил:
— А вы собираетесь в Тандалук? Все уже уехали.
— Да мы как раз вас-то и дожидались, — ответил Пэдди.
— Высадите нас около пивной, — сказал Стив...
Перевел с английского Андрей Кистяковский
Летопись, которая не кончается
Они спрятались среди холмов, рассыпались вдоль, рек и шоссе, разбежались но зеленой спокойной земле. Они — словно звуки одной мелодии, которая неторопливо льется среди полей и лесов, чтобы взметнуться в небо, взорваться, зазвенеть мощным каменным аккордом — Старой Прагой. Небольшие городки с красными черепичными крышами, площадями, окруженными плотным каре старинных домов; с брусчатыми мостовыми, шпилями костелов, замками на холмах...
Как сохранить их для настоящего и будущего? Как вписать эту мелодию в динамичный ритм сегодняшней жизни?..
Чески-Крумлов, линии сочетания
В Маскарадном зале гремела музыка. Пестрые, яркие одежды, румяные щеки, лица смеющиеся, лица чопорные, лица в масках — хоровод кружил вдоль стен, и Йозеф Ледерер, хитро подмигивая, смотрел с автопортрета на дело рук своих, на эти цветные, словно бы объемные, но тем не менее написанные на обыкновенной плоской стене фигуры, которые вышли из-под его кисти еще в 1748 году. Сто восемьдесят девять дней создавал мастер роспись: сонм арлекинов, знатных господ, дам, рыцарей, шутов, крестьян, музыкантов — этот венецианский карнавал жив, веселится по сей день, приглашая и нас радоваться жизни.
В наши дни в замке Чески-Крумлов ставят спектакли и проводят праздничные церемонии — например, вручают аттестаты гимназистам-выпускникам. Под сводами Мраморной часовни нередко звучит орган, а в театре замкового парка, возле летнего дворца «Беллари», проходят южночешские театральные фестивали. Представьте себе «очередь» из 180 тысяч человек, которая движется по великолепной анфиладе комнат. Именно столько туристов ежегодно посещают этот самый большой в Южной Чехии средневековый замок. Не будет преувеличением сказать, что он во многом «организует» жизнь всего Ческого-Крумлова — города-памятника, основанного в середине XIII века.
Из окон Золотого зала хорошо виден город: замок стоит высоко над ним — на скале, каменным водопадом застывшей над Влтавой. Синяя нить реки вьется меж красных крыш и зеленых куп деревьев. А на далеких фиолетовых холмах, как бы повторяя вертикаль замковой башни в непонятном, хитром зеркале, упирается в облака телевизионная вышка.
Тяжелая каменная арка переброшена через дорогу при подъезде к Ческому-Крумлову. Она четко отделяет старинный город, лежащий в котловине, от Нового Крумлова — белых высоких домов, свободно стоящих на зеленом холме, — и... вместе с тем крепко связывает их.
Такие далекие друг от друга эпохи живут рядом, по соседству, и этот контраст времен не режет глаз, а воспринимается как нечто естественное, органичное. Значит, удалось градостроителям решить одну из труднейших задач — найти ту единственно верную линию сочетания, прочную и лаконичную, без которой нет единого города.
Шоссе идет в обход Старого Крумлова. Оно поднимается в гору, с обеих сторон нависают скалы. Проложили дорогу специально — теперь въезд машинам в старый город запрещен. Да и грех разъезжать на автомобиле по старинным узким улочкам: здесь нужно ходить пешком.
Рядом с деревянным мостом в спокойной синеве воды трепещут опрокинутые замок и островерхие крыши. Мост переливается в улицу, и сразу же исчезает дневной свет, исчезает небо — его закрыли выступающие вторые этажи: жилая территория здесь всегда ценилась высоко. Скрытая от чужого глаза замкнутая жизнь текла в этих маленьких крепостях... Извилистая линия тесно прижавшихся домов выводит на квадрат площади с традиционным чумным столбом (1 Чумной столб — такие памятники погибшим в средние века от эпидемий чумы есть во многих европейских городах.). Площадь окружили трехэтажные, прорезанные сквозными арками здания — белые, желтоватые, розовые...
В боковых улочках дома пониже, попроще, но и они свидетельство эпохи. Подъем — спуск, подъем — спуск, и снова глухая серая стена небольшого замка, рябь озера, шорох опавших листьев, гонимых ветром...
Ветер приносит запах сырой краски, цемента. Многие дома уже отделаны заново. Здания не только реставрируют внешне, их перестраивают внутри — чтобы было центральное отопление, канализация, горячая вода. Было все, к чему привык современный человек.