Журнал «Вокруг Света» №03 за 1977 год
Шрифт:
В полдень, когда они сложили на веранде стопку одеял, Пэдди сказал, что идет домой обедать. Блю отправился в свою комнату упаковывать чемодан.
Вскоре на веранду вышла девушка-официантка. Она несколько раз ударила железным прутом по висящему у стены дисковому плугу. Гулкий звон раскатился по лесопилке, и рабочие заспешили к пансиону. Они входили в столовую и рассаживались на длинных лавках, стоящих возле двух столов.
— А вы с девушками когда уезжаете, хозяюшка? — спросил один из рабочих.
— После обеда и поедем, —
Пока рабочие обедали, долина изменилась. Очертания холмов потонули в призрачной дымке. Лесопилку словно бы придавило к земле. Дым из трубы, подымаясь вверх, почти сразу же рассеивался в сероватом воздухе. Потянуло смолистым духом пылающих эвкалиптов. Дыма видно не было — он заполнял долину незаметно, исподволь. Но дымное ощущение тревоги становилось все острее. Тревогу нес с собой страшный запах — запах лесного пожара. Пообедав, рабочие молча столпились на веранде пансиона.
— Вот он, подползает, — сказал наконец Блю. — Дышит, сволочуга...
— Да чего вы все вдруг замельтешились? — удивился Билл, молодой рабочий, который стоял, привалившись плечом к стене. — Кому он страшен, низовой пал, когда нету ветра? Ну, пусть он даже повернет к нам — выжжем защитную полосу, и все дела.
— А ты знаешь, — спросил его Блю, — что пожар в двадцать шестом начался с низового пала? Если потянет ветерок, он в два счета раскочегарит верховой. Ты еще не видел, как это бывает. Ну так подожди, сынок, увидишь. В двадцать шестом Маккини-Петух сгорел рядом со мной на куче опилок, и я не смог ничего сделать...
— Я тогда работал у Уоррена,— сказал машинист. — И там на тридцать рабочих было только два убежища. Нас спаслось двадцать человек, а старый Джо, кладовщик, ослеп... Я с ним виделся месяц назад, и он мне говорит: «Эх, — говорит, — Мак, потухла для меня лесная красота». — Вот что он мне сказал...
— Я-то верхового пала никогда не видел, — признался молодой рабочий.
— Мало кто его видел да остался в живых, чтоб рассказывать, — проговорил Блю.
— Покажи-ка ему свою спину,— предложил машинист. — Пусть наш храбрец Билл поглядит.
Блю стянул через голову фланелевую куртку и повернулся к рабочим спиной. Никто из них не сказал ни слова. Как верхний подсохший слой свежей краски на стене морщится и сползает вниз, если по нему провести пальцем, так его кожа, когда огонь ушел, сползала с живой, сочащейся сукровицей плоти. Теперь новая кожа, на которой не было пор, глянцевитая и розовая, покрывала туго натянутой пленкой жесткие, никогда не расходящиеся складки на его спине. Зарубцевавшиеся струпья кругообразно стягивали эту новую кожу. Под рубцами перекатывались не тронутые жаром мускулы.
— Я чувствовал — моя кожа съеживается и трескается, как эвкалиптовый лист на угольях, — рассказывал Блю, — а ведь меня даже не коснулось открытое пламя. Сам воздух был
— Господи! — вскрикнул Билл. — Не хотелось бы мне попасть в такую передрягу.
— Если подымется северный ветер, — сказал Блю, — мы все в нее попадем, будь уверен.
К пансиону подошли Пэдди и Стив. Они несли одеяла.
— Мы посмотрим, что там с убежищем, Блю.
— Я тоже пойду.
Убежище располагалось на склоне холма, чуть ниже домов. Его когда-то вырыли открытым способом, перекрыли настилом из бревен и закидали землей, на которой теперь зеленела густая трава. Перед входом возвышалась насыпь, и протиснуться в землянку можно было только ползком: между настилом и гребнем насыпи оставалось пространство высотой около трех футов. Убежище было очень ненадежным. Макартур соорудил его по требованию рабочих, и оно вмещало всего двенадцать человек. Блю назвал это убежище дымовой западней и сказал, что во время лесного пожара не задохнуться в нем можно только чудом.
Пэдди окунал одеяла в ведро с водой, а Стив подвешивал к бревенчатому настилу, чтобы полностью заслонить вход в убежище. Потом, чтобы одеяла как следует намокли, они еще раз окатили их водой.
— Нужно оставить несколько штук внутри, — сказал Стив. — Втащите три полных ведра в землянку, а я пойду поищу одеяла.
Когда он вернулся, они намочили принесенные одеяла и просунули в убежище.
Блю тем временем набрасывал побольше земли на крышу.
— Чувствуете ветерок?— спросил он, спустившись. — По-моему, ветер заходит с севера. И дыму стало гораздо больше. Пойду скажу Макартуру, чтобы он отправлял женщин и детей прямо сейчас.
— Мы и сами сгорим, если тут останемся, — сказал Стив. — Где Макартур?
Они нашли его около лесопилки. Хозяин снимал дерн, а рабочие откидывали срезанные лопатой пласты земли подальше от бревенчатых стен.
— Надо вывозить женщин и детей, — сказал Блю.
— Что ж. Можно. Если вам этого хочется. — Макартур явно не собирался спешить.
— И поскорей, — зло добавил Блю.
Макартур глянул на него и приставил лопату к стене.
— Можно, — повторил он. — Отправьте их прямо сейчас на обоих грузовиках. Я-то уверен — в Тандалуке огонь задержат, но мы их все-таки отправим.
Они собрали всех женщин и детей, помогли залезть в грузовики, а потом передали им чемоданы и одеяла. Пэдди Сходил домой и принес ружье.
— Возьмите его с собой, — сказал он миссис О"Коннор, которая успокаивала своих детей.
Она молча взяла ружье. Несколько женщин не хотели разлучаться с мужьями.
— Я без тебя не поеду, Билл.
— Ох, да не дергай ты меня сейчас, ради Христа! Я же сказал, что скоро приеду. Наберись терпения.
— Вы все скоро встретитесь в Тандалуке, — уверял их Макартур. — Мы отвезем женщин с детьми и сразу же вердемся за мужчинами. Ты, что ли, поведешь «бедфорд», Пэдди?