Журнал «Вокруг Света» №03 за 1991 год

Вокруг Света

— Галлино сказал мне, — произнес Рокка, — что вы уже устроились.

Ла Хитанилья кивнула.

— Все оказалось не так просто, как предполагалось. Многое изменилось с моего последнего приезда в Кордову. Святая палата все более косится на морисков (Мориск — крещеный мусульманин.) и маранов, и Загарте очень боится доминиканцев. Так что он теперь ставит только те спектакли, которые по вкусу Святой палате. Вроде «Мученичества святого Себастьяна». Когда я предложила выступать в перерыве между действиями, он чуть не лишился чувств от ужаса, —

девушка невесело рассмеялась. — Но в конце концов не смог устоять перед редкой возможностью заработать приличные деньги. Я буду исполнять роль Ирены, юной христианки, которая спасает Себастьяна от гибели, сама принимая мученическую смерть. Я заменю мальчика, играющего сейчас эту роль, и буду петь над телом Себастьяна под мелодию «Debajo de mi ventana», которую так любили в Венеции.

Глаза Рокки выкатились из орбит.

— Девочка моя, ты закончишь жизнь на костре.

— Не волнуйтесь. К тому же и танец мой будет более чем благопристойный.

— Благочестие в танце! — Рокка испугался еще больше. — Святость в аду!

Ла Хитанилья рассмеялась.

— В Испании мы ухитряемся совмещать несовместимое. Вам следует посмотреть, как танцуют на страстной неделе перед алтарем в кафедральном соборе Севильи. Так что вам волноваться не о чем. А вот Колон... Что он за человек?

— Вспыхивает, как сера, — ответил ей Рокка. — При дворе шепчутся, что он пытался покорить прекрасную маркизу Мойя, но потерпел неудачу. Женщин он не чурается.

Так что работа вам предстоит легкая.

— Легкая? — недоверчиво переспросила она.

— Да, да. В руках такой, как вы, он будет таять, словно воск.

Глава 12. У Загарте

В сопровождении говорливого мессера делла Рокка Колон гулял по садам Алькасара. Венецианец старался все более расположить к себе Колона. С лестью он не перегибал, зато с присущим ему красноречием критиковал придворных, столь мало внимания уделяющих его спутнику. Вполне естественно, что мессер, большой любитель наслаждений, вспомнил и об испанских женщинах.

— В их жилах смешалась кровь Востока и Запада, создав совершенство, смертельно опасное для таких мужчин, как мы.

— Они не более опасны, чем все остальные женщины, — возразил Колон.

Делла Рокка доверительно взял Колона под руку.

— Только когда они не хотят потакать нашим желаниям. И вот в этом обвинять испанских женщин я не могу.

— Естественно, если вы их находите более очаровательными, чем живущих в иных краях.

— А вы — нет? Если так, позвольте обратить вас в свою веру. Здесь, в Кордове, я знаю жемчужину, с которой едва ли кто сравнится за пределами Андалузии. Вы бывали в харчевне Загарте? Нет? Впрочем, это неважно. Сегодня мы можем убить двух зайцев. Во-первых, вкусно поужинать, а во-вторых, посмотреть спектакль, который ежедневно играется у Загарте. Моя жемчужина исполняет

в

нем главную роль.

Так что во второй половине дня Рокка и Галлино, которого представили Колону как соотечественника и купца, повели последнего по Калье де Альмодовара. Вокруг шумела улица. Толпился простой люд, среди которого прокладывали дорогу добротно одетые купцы и гордые идальго.

Пробираясь сквозь толпу, Колон и венецианцы подошли к харчевне Загарте. Привратник, завидев венецианца, гостеприимно распахнул створку ворот, а из глубины харчевни уже спешил сам Загарте, маленький смуглый мо-риск, с пронзительным взглядом, в белой рубашке и белом же фартуке.

Непрерывно тараторя, Загарте вел своих гостей по просторному двору, укрытому зеленым пологом от прямых солнечных лучей.

Подмостки для актеров соорудили в конце двора. К ним вплотную примыкали дюжина или больше рядов скамей, на которых уже сидели зрители; часть их, что победнее, стояла за скамьями. Напротив подмостков, в побеленных боковых стенах на первом и втором этажах, темнели окна отдельных кабинетов: всего их было восемь — для тех, кто желал пообедать в уединении и мог себе это позволить. В один из таких кабинетов на первом этаже, у самой сцены, мориск и ввел своих гостей. Здесь посредине комнаты стоял большой стол с четырьмя стульями. Еще один столик, для посуды, притулился у стены.

Устраиваясь поудобнее, Рокка болтал без умолку, Галлино, наоборот, молчал, не обращая внимания на говорливого соотечественника. И Колон задался вопросом: а с какой стати привели сюда этого зануду?

Наконец раздались удары гонга, требующие тишины, зрители приумолкли, и спектакль начался.

Зрители, разгоряченные игрой Хитанильи, исполнявшей роль юной христианки Ирены, после окончания спектакля громко выкрикивали ее имя и забрасывали сцену золотыми и серебряными монетами. Колон, который следил за ее танцем и пением, подавшись вперед, откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

Рокка, пристально наблюдавший за ним, рассмеялся.

— Ну? Я прав? Доводилось ли вам видеть в своих путешествиях такую женщину?

— Великолепно, — согласился Колон. — Божественно.

Появился Загарте в надежде, что дорогие гости хорошо отдохнули и теперь готовы отужинать. Рокка велел подавать.

— Если твой ужин окажется таким же съедобным, как Ирена, в нашем друге ты найдешь влиятельного покровителя.

Маленький мориск поклонился.

— Мы не стали бы возражать, если бы ты пригласил несравненную Ирену поужинать с нами, а, синьор Кристоферо?

Колон, дотоле стоявший в глубокой задумчивости, поднял голову, глаза его заблистали.

— О! А это возможно?

— Для нее это большая честь, — ответил мориск.

Продолжение следует

Перевод В. Вебера