Журнал «Вокруг Света» №04 за 1979 год
Шрифт:
Подняв глаза, я увидел «агрессора» всего в нескольких метрах. Огромная, разъяренная, она злобно рассматривала меня с высоты своего роста. Это неожиданное столкновение было прервано жирафенком. Он подошел к матери на еще слабых, то и дело подгибающихся ногах и принялся искать влажными губами материнские соски. Тут же ярость жирафы улетучилась, словно по мановению волшебной палочки. А вскоре мамаша и дитя спокойно затрусили прочь.
В последующие дни мы не раз наблюдали, как Прюданс не подпускала к Литтл Ру (так назвала новорожденного моя жена) никого из стада. Любой из случайно приблизившихся жирафов, и особенно сверстники малыша, незамедлительно прогонялись матерью. В этом внешнем недружелюбии есть свой глубокий смысл. В первые дни
По наблюдениям Пеллеу, первые дни жизни жирафенок проводит вблизи от того места, где родился, лежа в кустах. В это время мать почти не оставляет его. А если и отправляется подкормиться, то проделывает весь путь к ближайшей группе акаций галопом.
Через десять дней маленькие рожки жирафенка, как бы вдавленные при рождении, распрямляются. Он уже твердо стоит на ногах и лучше координирует свои движения. Только лечь ему пока трудно, и поэтому он чаще всего просто падает на землю, не сгибая ног, когда приходит желание поваляться на траве.
Теперь мать, напротив, начинает искать общества других матерей со сверстниками ее жирафенка, и для малышей устраивается что-то вроде «детского сада-. Чтобы найти его, матери обычно далеко ходить не приходится, потому что в кустарнике поблизости от того участка, где появилось на свет ее чадо, пасутся и другие недавно разродившиеся жирафы. Львам и гиенам из ближних и дальних мест эти «детские сады», конечно, тоже хорошо известны, чем и объясняется высокая смертность среди маленьких жирафят. Лишь каждому третьему из них удается дожить до года.
«Тесная связь между матерью и жирафенком прекращается лишь через полтора года после его рождения, — пишет Пеллеу. — Увы, Литтл Ру не суждено было дожить до этого срока. Его жизнь началась 15 мая на прогалине в колючем кустарнике. Неделю спустя мы с женой сидели в «лендровере» неподалеку от укрытия жирафенка. Прюданс уже возвращалась покормить малыша. И не заметила приближения львиного прайда из девяти хищников, ведомых старой львицей. Как назло, Прюданс все время смотрела в другую сторону, где то и дело мелькали гиены.
Как быть? Предупредить Прюданс? Или, как того требует долг естествоиспытателя, наблюдать и фиксировать, что произойдет? Тут Литтл Ру сам увидел подкрадывающихся львов, которые были уже метрах в ста. Реакция жирафенка была совершенно неожиданной: никогда прежде не встречавший львов, он тем не менее осознал опасность, вскочил на ноги и помчался к матери, которая наконец тоже заметила львов. Оба бросились бежать.
Быстро темнело. Когда мы догнали Прюданс, она с жирафенком была уже в двух километрах от опасной зоны. Но вместо того, чтобы продолжать бегство, Прюданс вдруг повернула обратно. Мы последовали за ней.
Внезапно в свете фар мелькнула коричневая тень — львица бросилась на Литтл Ру! Прюданс мгновенно повернулась и мощными ударами копыт отогнала львицу от упавшего жирафенка. В то время, как Литтл Ру неподвижно лежал на земле, мать в течение трех минут гнала львицу сквозь чащу. Через пять минут, казалось бы, совершенно обессилевший Литтл Ру все-таки поднялся на дрожащих ногах. Но и львица, сделав круг, вернулась и снова бросилась на жирафенка. Прюданс еще раз удалось отбить нападение. Однако тут подоспели остальные львы. И пока мать-жирафа храбро преследовала старую львицу, они утащили Литтл Ру.
Вообще матери-жирафы сражаются за жизнь своих малышей до последнего, бесстрашно и беззаветно. Ясной, лунной сентябрьской ночью мы наблюдали, как Люпин, молодая мамаша, выделявшаяся темной окраской, двигалась через саванну со своим двухнедельным жирафенком. Неожиданно она остановилась, резко повернулась на задней ноге и опрометью бросилась прочь. За ней послушно последовал и сын.
Их преследовали шесть гиен. Пробежав метров двести.
Несмотря на высокую смертность, стадо жирафов в Серенгети быстро растет. В западной части Национального парка на каждый квадратный километр приходится 2,5 жирафа — это больше, чем в любом другом национальном парке Восточной Африки. Любопытно, что среди потомства жирафов примерно равное количество детенышей обоих полов. Хищники убивают их без всякого разбора. И тем не менее самок жирафа куда больше, чем самцов. В чем тут причина, установить пока не удалось.
«Что же касается главной цели моих исследований, — пишет Пеллеу, — то предварительные выводы не слишком утешительны. Пока пищи для жирафьего поголовья вполне хватает. Однако данные аэрофотосъемки показывают, что при его нынешней численности за год погибает до семи процентов всех зонтичных акаций в Национальном парке. Если не принять срочных мер, то через 12—15 лет могут погибнуть все большие деревья. А это, в свою очередь, обернется катастрофой для самих жирафов. Следовательно, есть лишь один выход: человек должен помочь природе».
По материалам иностранной печати подготовил С. Барсов
Ирвинг Уоллас. Документ "Р"
Документ «Р»
Посетитель пришел неожиданно. Кристофер Коллинз совсем забыл, что ранее согласился его принять, поэтому и не отменил назначенную встречу, получив приглашение на ужин к президенту. Однако выкручиваться он решил осторожно. И не только потому, что не хотелось обижать собеседника, но и потому, что не следовало задевать чувств директора ФБР Вернона Т. Тайнэна. Ясно, что посетитель, который пишет за Тайнэна его автобиографию, пришел сюда по согласованию с ним или даже по его прямому указанию.
Изучая писателя, Коллинз вдруг задумался о несоответствии его внешности и имени и не смог сдержать улыбки. Нет, имя здесь не подходило совсем: Измаил (1 Измаил — персонаж романа Г. Мелвилла «Моби Дик», матрос китобойного судна, на глазах которого разворачивается аллегорическая история битвы добра и зла. (Здесь и далее примеч. пер.)) Янг.
Низкорослый, затянутый в тесный мятый серый костюм, посетитель выглядел более чем нелепо. Лысину на его голове венчали неровные пучки волос, которые он пытался зачесать набок. Результат получался довольно жалкий — казалось, что поперек головы растут бакенбарды. Под вторым подбородком уже намечался третий. Раздувшееся тело еле вмещалось в кресло и переливалось через подлокотники. Вообще он походил на выброшенного на берег небольшого кита. «Так что «Измаил» не такое уж неподходящее имя, — решил Коллинз и тут же подумал: — А вот на писателя он совсем непохож». Единственное, что в его облике было от писателя, так это роговые очки, которые не мешало бы протереть, да обожженная до черноты вересковая трубка. Но, с другой стороны, он ведь сразу отрекомендовался «писателем-призраком». А Коллинз с такими еще никогда не встречался. Видно, в своем деле специалист — написал книги за известную актрису, олимпийского чемпиона и знаменитого военного деятеля. Коллинз пытался вспомнить, читал ли он хоть одну из них. Нет, пожалуй, не читал, но его жена Карен, наверное, с ними знакома, не забыть бы спросить ее.