Журнал «Вокруг Света» №06 за 1990 год
Шрифт:
Земле обнаружена записка, оставленная Седовым. Оказалось, что в 1912 году ему не удалось пробиться сквозь ледяные поля к Земле Франца-Иосифа и пришлось зазимовать на Новой Земле. В августе 1913 года Седов ушел к островам Земли Франца-Иосифа, откуда твердо намерен идти к полюсу.
Радиограмма в корне изменила планы Ислямова. «Андромеде» была дана команда продолжать поиски, а «Герта» взяла курс на мыс Флора, что на одном из южных островов Земли Франца-Иосифа.
«Радио в Арктике! В те далекие годы?!» — удивится читатель и будет прав. Таким же вопросом задались и авторы этих строк, погрузившись в интереснейшие события той поры. Но архивные документы подтверждали: да, радио сыграло немалую роль в поисках
…Русских промышленников давно привлекали богатства далекой Сибири — зерно, лес, пушнина. Заманчивый, хотя и труднопреодолимой дорогой в Сибирь казался им Северный морской путь с капризным и неспокойным Карским морем. Возникла мысль построить радиостанции в Архангельске и на побережье Карского моря. После обследования береговой черты радиостанции решили ставить на берегу пролива Югорский Шар, на острове Вайгач и в Байдарацкой губе на мысе Маре-Сале. Начались тяжелейшие, полные драматизма работы, которые были завершены 77 лет назад — в 1913 году. В небо взметнулись высокие мачты, связанные паутиной антенных проводов, были построены дома для людей и аппаратуры. В Исакогорке, под Архангельском, заработал мощный 16-киловаттный радиопередатчик, в эфир понеслись позывные RQA. Между северными радиостанциями установилась надежная связь.
Теперь становится ясным прихотливый путь радиограммы, изменившей маршрут «Герты». Обнаружив записку Седова, «Андромеда» направилась к острову Вайгач. Ожил молчавший эфир. Двухкиловаттная станция Вайгача передала срочное сообщение на радиостанцию «Югорский Шар», где имелся более мощный 10-киловаттный передатчик. Оттуда последовало сообщение в Архангельск, а затем по телеграфу в Александровск-на-Мурмане. И «Герта» двинулась в путь.
Ледяные поля на пути к мысу Флора были менее плотными, чем два года назад, и «Герта» шла без особых затруднений. Случилось так, что в это же время встречным курсом с мыса Флора возвращался в Архангельск «Святой Фока». Но не было на борту руководителя экспедиции: Седов умер на санном пути к полюсу. Корабли разошлись в океане, не заметив друг друга. А будь на «Святом Фоке» радиостанция, связь между кораблями могла быть установлена.
Готовя экспедицию, Седов хотел взять станцию на судно, но, к сожалению, не получилось. Участник экспедиции художник Николай Пинегин позднее вспоминал: «Сколько трудов стоило достать радиотелеграфную аппаратуру, отыскать радиста, согласного пойти в экспедицию! В конце концов радиста все же нашли в военном флоте, выхлопотали ему отпуск. Но за две недели до выхода экспедиции морское министерство аннулировало этот отпуск. Уже погруженную на корабль аппаратуру пришлось выгрузить и оставить на берегу». «Святой Фока» ушел в море без радиосвязи.
На мысе Флора Ислямов нашел в промысловой избушке две записки. В одной, оставленной экипажем «Святого Фоки», говорилось о судьбе Седова. Другая записка неожиданно проливала свет на события, связанные с экспедицией Брусилова. Ее оставил штурман «Святой Анны» Валериан Альбанов, покинувший с частью экипажа затертое льдами и дрейфующее вместе с ними судно...
Иначе разворачивались события на барке «Эклипс». Он прибыл из Норвегии в Александровск в первые дни мировой войны. Радист на «Эклипсе», немец, был немедленно интернирован, а идти на поиски без радиосвязи Свердруп отказался. Пришлось передать на «Эклипс» радиотелеграфиста с русского судна «Вассиан» — Дмитрия Иванова. Передача произошла по договоренности непосредственно в Карском море. «Эклипс», не мешкая, установил связь с «Югорским Шаром», сообщил краткие сведения о себе и устремился далее на восток. Когда корабль оказался за островом Белым, севернее Ямала, и удалился достаточно далеко, связь с ним ослабла и 11 (24) августа 1914 года окончательно прекратилась. Морское министерство неоднократно запрашивало Архангельскую
Имея свою программу исследования Арктики, морское министерство еще в 1907—1909 годах построило два корабля ледокольного типа, на базе которых создало Гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана. На них установили двух-киловаттные радиостанции.
Экспедиция начала свою работу во Владивостоке, куда корабли перешли южным путем из Кронштадта. Наличие на борту радио позволяло выполнять исследования широким фронтом. Корабли могли удаляться друг от друга, обмениваться новостями, приходить, если надо, на помощь. Так случилось, например, когда «Вайгач» сел на мель в бухте острова Преображения. «Таймыр» не замедлил отозваться на его призыв и вызволил из беды.
Летом 1914 года Гидрографическая экспедиция под руководством капитана 2-го ранга Бориса Вилькицкого, поддерживая связь с министерством через сеть русских дальневосточных радиостанций, отправилась в далекое плавание, чтобы впервые в истории пройти по Северному морскому пути с востока на запад. С выходом экспедиции на просторы Северного Ледовитого океана радиосвязь с кораблями прервалась, и установить ее больше не удалось. Таким образом, к концу 1914 года ни от «Эклипса», ни от «Таймыра» с «Вайгачом» не было никаких сообщений. Снова неизвестность, снова тревога за судьбу двух крупных экспедиций...
Барк «Эклипс»
И все-таки радио сделало свое великое дело! Радиотелеграфист Иванов с «Эклипса» умело настроил станцию, нарастил мачты, поднял выше антенную сеть и добился, чтобы его голос был услышан на ближайшей радиостанции «Маре-Сале». Незадолго до этого радиоволны связали две зимующие экспедиции: идя встречными курсами, они вмерзли в лед на расстоянии всего около двухсот километров друг от друга.
Долгожданная радиограмма от «Эклипса» пришла в Петроград после Нового года — 7(20) января. «Эклипс» передал свои координаты и сообщил, что экспедиция Вилькицкого находится в тяжелом состоянии: корабли имеют повреждения корпуса, кончается уголь, появились больные, а с началом весны есть опасность быть раздавленными льдами.
Перед Главным гидрографическим управлением встала задача организовать спасение экспедиции Вилькицкого. Единственная возможность переговоров — радиосвязь. Держать ее было нелегко. С «Югорского Шара» сообщали: «Работа возможна только ночью. С началом северного сияния прием ослабевает, при усилении падает до нуля». В трудных условиях полярной ночи удалось перевезти больных на «Эклипс» и далее на материк. Для доставки угля зафрахтовали норвежский ледокольный пароход. В Красноярске погрузили на лихтер радиоаппаратуру, чтобы с началом навигации, когда наступит полярный день и радиосвязь прекратится, отправить лихтер вниз по Енисею и восстановить радиолинию через остров Диксон.
В июне 1915 года начальник Главного гидрографического управления Михаил Ефимович Жданко телеграфирует на «Эклипс»: «Все предложенные мероприятия осуществляются. Бегичев с оленями вышел (за людьми. — Авт.) во второй половине апреля. Экспедиция Кушакова радиостанцией выходит из Красноярска к Диксону начале мая. Ледокол углем выходит из Архангельска конце июля. Прошу Вас при первой возможности осмотреть остров Уединения целью поисков экспедиции Русанова».
В эти дни связь между Петроградом и кораблями экспедиции поддерживалась через радиостанцию «Диксон». С наступлением полярного лета закончился ледовый плен «Таймыра», «Вайгача» и спасательного судна «Эклипс». Все корабли благополучно прибыли в Архангельск.