Журнал «Вокруг Света» №07 за 1960 год
Шрифт:
Сейчас в Конго живет около 13 миллионов человек. Это главным образом негры банту, делящиеся на многочисленные племена (балуба, баконго, бангала, монго-нкунду, балунда, баньяруанда, барунда и др.).
Особняком стоит группа пигмеев, насчитывающая несколько десятков тысяч человек. Это самые низкорослые люди на земле: их рост колеблется от 120 до 150 сантиметров. Некогда пигмеи населяли всю Центральную Африку, но постепенно были вытеснены в глубину тропических лесов Конго.
Здесь же, в Конго, живут и самые высокие люди» на земле — ватутси. Их средний рост — 2 метра. Европейцев в Конго очень мало — менее 0,1 процента населения. Многие из белых переселенцев, приехавших в Конго в поисках богатства, были вынуждены покинуть
В общем Конго — страна малонаселенная. Население ее в 27 раз меньше населения Индии, хотя обе, страны занимают почти равную территорию. До колонизации в Конго жило 20 миллионов человек. Однако почти половина населения погибла в результате «цивилизаторской» деятельности колонизаторов. Особенно жестокие зверства практиковались во времена Леопольда II. Для африканских рабочих устанавливались нормы добычи каучука и слоновой кости. Не выполнившие норму расстреливались или подвергались увечьям — у них отрубалась правая рука или другая конечность. Рвение надсмотрщиков определялось количеством совершенных ими зверств. Соревнуясь друг с другом, надсмотрщики приносили своим хозяевам корзины, полные человеческих ног и рук.
Когда в 1955 году генерал-губернатора Бельгийского Конго Леона Петийона спросили, кто управляет Конго, он ответил уверенно и лаконично: «Я!» И он» не преувеличивал. Действительно, до самого последнего времени в стране единолично правил один человек, выполнявший волю крупного бельгийского капитала, и ни один житель Конго не имел даже формального права как-либо контролировать действия генерал-губернатора.
Бельгийская буржуазная печать любила изображать Бельгийское Конго как некий колониальный рай, где благородные бельгийцы без помех осуществляют «высокую цивилизаторокую миссию», а конголезцы живут припеваючи и знают лишь одну заботу: как бы не лишиться покровительства «цивилизаторов».
И вдруг идиллическая сказка развеялась. В январе 1959 года весь мир узнал о бурных событиях, начавшихся в Конго. Народ Конго решительно выступил против колониальных порядков. Правящие круги Бельгии пытались маневрировать, идя на некоторые уступки конголезцам, они хватались и за такое средство, как оружие, но все было напрасно. Национально-освободительное движение нарастало неумолимо. Бельгийское правительство вынуждено было предоставить Конго государственную независимость.
Разумеется, соответствующие бельгийские круги рассчитывают, что им удастся сохранить свое влияние в стране. И в самом деле, избавиться от такого спрута, как «Юнион миньер дю О"Катанга» и ему подобных, не так-то просто. Конголезцам предстоит еще долгая и упорная борьба за свою экономическую независимость, за развитие экономики, искалеченной колонизаторами. Но важный шаг уже сделан. На земле родилось новое независимое государство — Конго.
Ю. Томилин
Африка! Африка!
Мне как-то ни разу не приходила в голову мысль о том, кто, собственно, отвечает за мою жизнь. Наверное, я так никогда и не заинтересовался бы этим вопросом, если бы в самолете, летящем из Каира в Хартум, не заглянул в маленькую книжицу. Брошюрка эта была издана суданскими властями в то время, когда там еще правил английский генерал-губернатор, и содержала различные советы и предупреждения путешественникам, направлявшимся в страну Белого, Голубого и Главного Нила. Книжица начиналась торжественным уведомлением о том, что человек, приезжающий в Судан (Автор был в Судане летом 1951 года. (Прим.
Это обстоятельство вызвано тем, пояснял справочник, что в Судане много хищных зверей и «среди животных распространено бешенство». Затем педантично перечислялись все угрожающие путнику болезни: желтая и мальтийская лихорадка, проказа, бильгарциоз, слоновая болезнь, лихорадка черной воды, сонная болезнь, холера, чума, колики, менингит. Далее шли еще какие-то совсем уже таинственные хворобы вроде анкилостомоза.
«Никогда не выезжайте из Хартума без москитной сетки, специальной обуви и шлема от солнца! Опасайтесь заразных и смертельных укусов москитов, клопов, мух обыкновенных и мух цеце, скорпионов, змей!.. Всегда имейте при себе ДДТ, полюдрин или мепокрин, беркфильдский фильтр, банку горчицы, рвотное!» — предупреждала книжка.
Мне стало грустно от одной мысли, что ничего подобного у меня нет. Более того, стыдно признаться, но я понятия не имел о том, что же такое беркфильдский фильтр и полюдрин или мепокрин. А вспомнив о «специальной обуви», я пожалел, что оставил в Каире свои башмаки ленинградской фабрики «Парижская коммуна», сменив их на легкие сандалии — ненадежное произведение каирского сапожника, ловкую подделку под кожу зебу.
Листая книжицу дальше, я увидел фотографию: несколько полуобнаженных негров босиком шли по саванне. Внешний вид людей развеял мрачные мысли: несмотря на предостережения автора брошюры, они безбоязненно разгуливали по Африке нагишом. Правда, в руках у них были копья, но зато никакого беркфильдского фильтра я не обнаружил. Очевидно, можно обойтись и без него.
Тем не менее я вовсе не хочу сказать, что предупреждения брошюры лишены оснований и опасности преувеличены. Наоборот, поездка по стране показала, что ужасные болезни распространены там столь же широко, как нищета, а медицинская помощь столь же мизерна, как и просвещение.
Более половины столетия английские колонизаторы вершили судьбами этой страны. Сколько слов и речей было потрачено в британском парламенте и на страницах газет и журналов, чтобы доказать «цивилизаторскую роль», «бескорыстную заботу о развитии культуры и просвещения» на подвластных землях! И вот маленькая брошюрка рушит все эти горы вышколенного красноречия. Она предназначалась прежде всего для чиновников и дельцов, направляющихся в колонию. Ну, а местные жители, суданцы? О них не сказано ни строчки.
* * *
— Сабах-эль-нур! Доброе утро!— еще издали кричит эффенди Мансур, едва я появляюсь на пороге, и, пожав руку, смущенно добавляет: — Букра...
Вот уже много дней подряд я каждое утро отправляюсь в Министерство внутренних дел Судана с надеждой получить, наконец, пропуск в южные провинции страны. Министр говорил мне, что за разрешением дело не станет, но дни бегут за днями, а помощник министра г-н Мансур всякий раз встречает меня неизменным и лаконичным сообщением: «Букра» — завтра.
Однажды по поручению Мансура его слуга Хаммад проводил меня в управление по развитию национальной экономики. Там инженер Халеб ар-Расуль воодушевленно рассказывал мне о различных проектах расширения гезирской оросительной системы, строительстве гидроэлектростанций на пяти нильских порогах ниже Хартума. Чтобы точнее изучить режим великой реки, говорил инженер, предполагается установить на Голубом и Белом Ниле новейшие электронные счетчики и водомеры.
Электроника в наше время не такая уж редкость. Но тем не менее слова инженера производили какое-то особенное впечатление, вероятно, потому, что привел меня к нему человек, который еще недавно был... рабом в буквальном смысле этого слова.