Журнал «Вокруг Света» №07 за 1984 год
Шрифт:
— Ты что-нибудь видишь? — спросил Иан.
Я понял, он спрашивает о резиденте, который ждет нас где-то близко. Нет, силуэта человека я пока разглядеть не мог. Скорее всего он скрыт деревьями.
— Если не считать мелочи, ничего. А ты?
— Тоже. Но сигнал есть.
— Разделимся? — Я поднял инфраочки. Ну и темнота!
— Давай. Иди за мной. Увидишь, что мы встретились, стой поблизости. Если мне что-то покажется подозрительным, вставляю в разговор условную фразу. Допустим: «Зачем же это?»
— Понял. «Зачем же это?»
Сайко шагнул вперед, растворился в темноте. Некоторое время я вслушивался
— Влад, осторожней. Тут расщелины.
— Уже понял. У тебя в порядке?
— Пока иду на пеленг. Скоро выйдешь на поляну, лучше...— В голосе Иана послышалась брезгливость.— Лучше не обращай внимания.
— На что не обращать внимания?
— По-моему, это что-то вроде спрутов.
— Иду за тобой.— Я перешагнул трещину, прошел немного, поднял очки. Деревья отступили, наверху синеет звездное небо. Естественного спутника у Имметы нет, но довольно светло. Я хорошо видел всю поляну, траву, синеющую под звездным светом. Вгляделся и заметил разбросанные по траве темные кочки. Одна из кочек была совсем близко. Подошел. На небольшом возвышении, обняв кочку щупальцами, спало крупное животное. А может быть, и не спало. Я успел его хорошенько рассмотреть: одутловатая голова, сморщенная присоска — похоже, рот. Над ним два бугорка. Веки? Все существо, от кончиков щупалец до этих бугорков, покрыто слизистой, непрерывно вздрагивающей кожей. Да, бугорки надо ртом — именно веки. Почувствовав, что я стою рядом, животное медленно, будто нехотя, убрало один из сморщенных кожных наростов. Открылся глаз с большим, не менее десяти сантиметров в окружности, зрачком. Услышал голос Сайко:
— Не обращай внимания, иди за мной. Уверен, они не нападут. По крайней мере, сейчас, пока спят.
Я двинулся вперед, стараясь обходить как можно дальше темные возвышения. Так вот почему они в шахматном порядке. Это не кочки, а пни, и спруты спят на пнях. А может быть, не спят, а что-то делают с этими пнями? Они застыли неподвижно, вцепившись щупальцами в старую кору. Значит, это вырубка. И образовалась она давно, может быть, со времен «ксилловой лихорадки».
— Влад, мой пеленг пропал,— сказал Иан.
В наушниках слышен только фон. Вполне может быть, что это помеха. А может быть, резидент что-то почувствовал?
— Влад, посмотри правей. Он близко, от меня метрах в двадцати.
Я опустил очки. Хорошо виден силуэт Иана: Сайко стоит впереди на свободном пространстве. Перевел взгляд вправо: точно, за Ианом, полускрытый деревьями, светлеет неподвижный абрис. Безусловно, это человек. Кажется, он застыл, прислушиваясь. Почему он выключил пеленг?
— Иан, он что-то заподозрил.
— По крайней мере, пока он стоит неподвижно. Попробую подойти.
Я вгляделся: силуэт исчез.
— Черт,— выругался Иан.— Теперь я его не вижу.
— Я тоже.
— Только что был — и пропал.
И тут же я услышал приглушенный вскрик Иана, что-то вроде «иащ-щ».
— Иан? — быстро спросил я. Сайко не ответил. Что-то случилось? Да, точно — в наушниках слышится пыхтенье. Вот вырвался крик:
— Влад! Влад! Он сверху!
Я бросился вперед и тут же сквозь очки увидел два кружащихся тела, слившихся в один силуэт. Крикнул:
— Я бегу, Иан! Попробуй продержаться!
Если бы пространство было открытым, я настиг бы их в несколько скачков. Я рванулся и тут же понял, что лечу в расщелину. Пришлось упасть и вцепиться в траву. Я вскочил, пробежал метров тридцать, остановился. В очках только черточки и штрихи.
— Иан!
Никто не отзывается. Я стал осторожно передвигаться. Несколько шагов вправо, остановка. Подождав, двинулся влево. Потом вперед. Снова вправо. Так, двигаясь между стволами, я наконец вышел на свободное место. Пустошь. Впереди то ли пригорок, то ли насыпь. Мне вдруг послышался стон.
— Иан! — громко сказал я. Прислушался. Нет, как будто все тихо.— Иан, ты слышишь меня?
Я сдернул очки и увидел Иана. Он лежал скорчившись, на животе, совсем близко, как раз за пригорком. Бросился к нему, присел. Жив? Осторожно перевернул тело. Мне показалось, у Иана переломаны все кости: тело было податливым, мягким. Неужели мертв?
— Иан...— Я принялся трясти его.— Иан, это я! Слышишь? Очнись! Иан!
Голова Сайко вяло болталась из стороны в сторону. Наконец услышал слабое мычание, плечи Иана дернулись.
— Иан, как ты? Жив?
Сайко смотрел на меня бессмысленными глазами. Выдавил:
— Он... сейчас... нападет. Он прыгнул... с дерева...
«Влад,— сказал голос Щербакова.— Я все слышал. И видел. Место, где вы находитесь, открытое? Там можно сесть?»
Я огляделся. За пригорком открывалась небольшая пустошь.
— Да. Включить пеленг?
«Не нужно, я вижу и так».
Через минуту я услышал тихое жужжанье двигателей. Аппарат мягко опустился, откинулся люк. Щербаков спрыгнул в траву, подошел.
— Надо перенести его в аппарат. Иан... Открой глаза. Иан, я беру тебя за руку. Вот за эту. Шевельни ею, слышишь? Шевельни рукой.
Иан открыл глаза.
— Позвоночник цел? — спросил Щербаков.
— Цел...— Сайко попытался приподняться и осел.— Все... цело...
Я проснулся. Люк открыт, в него падают солнечные лучи. Рядом лежит Иан; он вздрагивает, что-то бормочет в забытьи, стонет. Повернул голову: чуть выше, в соседнем кресле, положив на колени излучатель, дремлет Щербаков. Наверное, почувствовав на щеке солнечный луч, Щербаков пожевал губами, встряхнулся. Приоткрыл веки. Некоторое время он всматривался в небо, наконец перевел взгляд на меня. Под глазами круги, верный след бессонницы. Мне стало стыдно: я ведь сам не заметил, как заснул. Я приподнялся: мы с Ианом лежим на надувных матрасах.