Журнал «Вокруг Света» №07 за 2007 год
Шрифт:
Слово «плацебо» в буквальном переводе с латыни означает «понравлюсь». Название на первый взгляд кажется странным, но легко объясняется. В медицинской лексике XIX века так назывались таблетки-пустышки (официальный термин «плацебо» впервые зафиксирован в 1894 году), которые врачи того времени выдавали мнительным и капризным пациентам. Плацебо применялось в тех случаях, когда врач был уверен, что его подопечный лишь воображает себя больным, но не желал говорить ему об этом прямо. Вот тут таблетка, выглядящая совсем как настоящая, но не содержащая ничего, кроме нейтрального наполнителя, например сахара, мела, глюконата кальция, порой творила настоящие чудеса — важно было лишь убедить пациента, что ему дали эффективное средство от его болезни. Конечно, сами врачи к таким исцелениям всерьез не относились: что удивительного в том, что фиктивное лекарство победило фиктивную болезнь?
Но в конце 1930-х годов английский статистик Брэдфорд Хилл предложил методику «рандомизированных (случайных) контролируемых испытаний», позволяющую объективно оценивать действенность любых лекарств, процедур и воздействий. Одно из условий таких испытаний — наличие контрольной группы. Если пациентам из экспериментальной группы проверяемое лекарство вводится в форме таблеток, то и контрольная группа должна получать таблетки, точно такие же по виду, весу и вкусу, только без проверяемого лекарства. При этом участники испытаний (не только пациенты, но в идеале и сами врачи) не должны знать, кому дают «настоящее» лекарство, а кому — плацебо.
Большинство общеизвестных, давно применяемых лекарств и по сей день не прошло такой проверки, но для фармацевтических новинок такой подход постепенно стал чем-то вроде правил хорошего тона. И чем чаще проводились такие испытания, тем чаще исследователи замечали, что состояние некоторых больных в контрольной группе в ходе «лечения» улучшалось. Конечно, слабее, чем у тех, кого лечили настоящим лекарством, но заметно и достоверно. Еще в 1946 году Корнеллский университет провел первый симпозиум по влиянию плацебо на больного. А в 1955 году бостонский врач Генри Бичер опубликовал статью о результатах 15 клинических испытаний, в которых обнаружилось, что примерно трети пациентов пустышки приносили заметное улучшение. В своей статье Бичер назвал этот феномен «эффектом плацебо».
Для некоторых пациентов сам факт проведения операции — мощнейший исцеляющий стимул
За прошедшие с тех пор полвека это словосочетание стало не только широко известно, но и значительно расширило свой первоначальный смысл. Выяснилось, что улучшать состояние больного могут не только таблетки-пустышки, но и любые другие процедуры или манипуляции: от инъекций, вводящих в организм чистый физраствор или не вводящих вообще ничего, до хирургических операций по принципу «разрезали, посмотрели, зашили». Таким же действием обладают и чисто диагностические операции вроде простого измерения температуры. Есть даже исторический анекдот: пациент, умиравший от непонятной болезни, пошел на поправку после того, как знаменитый терапевт, остановившись на мгновение у его койки, бодро произнес вслух: «Exitus letalis» (летальный исход).
Говоря о медицине прошлых веков, один из самых авторитетных исследователей эффекта плацебо, Ховард Броди, делает вывод: большинство лекарств, применявшихся медиками даже в середине просвещенного XIX столетия (не говоря уж о более ранних эпохах), в действительности были плацебо. Оказывается, те самые врачи, что смеялись над чудодейственным исцелением мнимых больных таблетками-пустышками, настоящим больным прописывали чаще всего ничуть не более действенные снадобья, которые сегодня были бы признаны в лучшем случае чем-то вроде пресловутых биодобавок. И если люди все-таки выздоравливали и не отказывались от услуг врачей, то только благодаря эффекту плацебо. Еще больше была роль этого эффекта во всякого рода шаманских и знахарских практиках.
Пределы возможного
Статья Бичера изменила отношение к этому эффекту, сделав его предметом систематических исследований. Их результаты позволили установить ряд свойств феномена. И если некоторые из этих свойств были более или менее понятны и ожидаемы, то другие оказались настоящим сюрпризом.
Прежде всего обнаружилось, что способность плацебо — влиять на состояние организма — неодинакова для разных заболеваний. Лучше всего пустышками лечатся такие недуги, как повышенная тревожность, депрессия, бессонница. Таблетка глюконата кальция, поданная с соответствующими пояснениями («это новое американское средство, очень дорогое, но мы вам его даем бесплатно»), снимает бессонницу не хуже патентованного снотворного. Столь же эффективна плацебо-терапия психосоматических расстройств: астмы, экзем, дерматитов и т. п. В одном исследовании сравнивались два препарата, пресекающих хронический зуд, интенсивность которого сами больные должны были выражать в условных баллах. Без лечения средняя интенсивность зуда составляла 50 баллов. Ципрогептадин снижал ее до 28, тримепразин — до 35, а плацебо — до 30. Статистический анализ не выявил достоверных отличий ни между самими исследуемыми препаратами, ни между любым из них и плацебо
В любом разговоре об эффекте плацебо первым делом вспоминают возможность обезболивания с его помощью. Плацебо действительно иногда творит чудеса в снятии боли, но отнюдь не всякой. Лучше всего оно помогает опять-таки при невротических болях, являющихся выражением болезненных психических явлений. В качестве средства от мигреней и вообще болей, связанных с сосудистым тонусом, плацебо может соперничать с «настоящими» лекарствами. А вот в подавлении боли от сильной внешней травмы плацебо малоэффективно. Даже при небольшой хирургической операции «безлекарственную анестезию» может обеспечить только сильное внешнее внушение (и то лишь в случае, если пациент окажется достаточно внушаемым), но никак не эффект плацебо.
Общая закономерность такова: чем большую роль в механизме той или иной болезни играет нервная система, тем значительнее может быть эффект плацебо. Явления такого рода описаны для ревматических заболеваний, расстройств деятельности желудка и мочевого пузыря и даже для сахарного диабета , но в этих случаях эффективность плацебо не шла ни в какое сравнение с эффективностью специальных лекарств. Еще ниже она в инфекционных заболеваниях: бактерии или вирусы ничего не знают о том, что пациент считает проглоченную им пустышку «новейшим сильнодействующим средством». Однако ход инфекционного заболевания определяется не только действиями возбудителя, но и ответными реакциями организма, в частности его иммунной системы. И хотя она работает почти независимо от системы нервной, некоторые возможности для эффекта плацебо есть даже там — примером чему может служить вышеописанная выходка доктора Петтенкофера. Это, конечно, случай редчайший. Но за примерами массового и устойчивого эффекта плацебо в эпидемиологии инфекций далеко ходить не надо. С легкой руки знаменитого биохимика Лайнуса Полинга за витамином С закрепилась слава эффективного средства профилактики гриппа. Миллионы людей во всем мире применяют его в этом качестве и действительно реже заболевают. Однако строгие исследования показывают: спасительное действие витамина в данном случае не более чем эффект плацебо.
Но есть и заболевания, вовсе не чувствительные к этому эффекту. Никому еще не удалось с помощью плацебо сделать что-нибудь с раковой опухолью: само ее существование означает, что организм утратил возможность контроля над переродившимися клетками, и плацебо тут бесполезно. Мелькающие иногда в литературе упоминания об успешном применении плацебо в онкологии основаны на недоразумении: плацебо используется в ней в качестве вспомогательного средства — болеутоляющего или антидепрессанта.
Казусы плацебо
[?] До начала 1970-х годов против боли в суставах часто применялось облучение больного места рентгеновскими лучами. Это средство считалось довольно эффективным (многие больные подтверждали, что боли в самом деле прекращаются), но врачей смущали возможные побочные последствия. В конце концов был проведен эксперимент: пациентов, страдавших болями, приводили в рентген-камеру и проделывали с ними все полагающиеся манипуляции, но при этом аппарат на самом деле включали лишь в половине случаев. Последующий анализ не выявил разницы в самочувствии «облученных» и «необлученных» пациентов.