Журнал «Вокруг Света» №08 за 1991 год
Шрифт:
Они сидели в келье Колона в Ла Рабиде. И Колон ничем не мог развеять подозрения своего офицера-вербовщика.
— Ваши полномочия велики, но и их недостаточно, — продолжал Аранда. — Вам нужен королевский указ на реквизицию кораблей и вербовку команды.
Колон согласился, что иного выхода просто нет. Он написал письмо Сантанхелю и попросил Аранду отвезти его.
Аранда ускакал в Санта-Фе, и вновь потянулись недели бездействия.
Вернувшись, Аранда привез не только требуемый указ, но и решительного офицера, призванного проследить, чтобы указ выполнялся незамедлительно.
В результате Палое взбунтовался, и Колон, попытавшийся выступить перед моряками, едва не лишился жизни. На площади, неподалеку от церкви святого Георгия, на него набросилась толпа, возглавляемая Расконом, владельцем каравеллы, которую власти намеревались отдать Колону. Они кричали: «Смерть слуге дьявола!» Колон отступил к стене церкви и выхватил меч.
— Я, значит, слуга дьявола?! — проревел он. — Клянусь святым Фердинандом, сейчас я отправлю в ад всех, кто этого хочет!
Наверное, Колон нашел бы свою смерть на площади Палоса, не подоспей на помощь Аранда со своими шестью матросами.
По всему выходило, что он потерпел поражение. Этими невеселыми мыслями Колон поделился с Арандой, но тот резко возразил:
— В Палосе — возможно. Но Палое — не единственный порт Испании. В других вы найдете больше мужества и меньше интриг.
— Ни один из этих портов не должен поставить две каравеллы,— напомнил Колон. Он не без оснований опасался, что осторожный и скуповатый король Фердинанд не уступил бы желанию королевы послать экспедицию в Индию, если б корабли не доставались столь дешево.
Колон обсуждал с приором возникшую ситуацию, когда в Ла Рабиду в очередной раз пожаловал Мартин Алонсо. Он выразил Колону свое негодование по поводу случившегося на площади и поблагодарил Бога, что адмиралу не причинили вреда.
— У моряков Палоса головы забиты суевериями, — Пинсон пододвинул стул, сел. — Им кажется, что дорога в ад идет через океан. Они населяют его просторы чудовищами, гоблинами, василисками, охраняющими свои владения от непрошеных гостей. Нет смысла говорить с ними языком логики. Нет смысла спрашивать, как спросил я, видел ли кто хоть одно чудовище? Что же в этом случае делать вам? — Он пожал тяжелыми плечами и широко развел руками. — Они отвечают вопросом на вопрос. Если я верю, что океан безопасен, почему не плыву сам?
— Ответ прост, — улыбнулся фрей Хуан. — Капитан не может плыть без команды.
— Мои слова,— кивнул Пинсон. — Но они смеются надо мной, говоря, что я нашел бы себе команду, если б отправился в это плавание на собственной каравелле.
— И им можно в этом поверить? — спросил приор.
— Кто знает? Ничего определенного тут не скажешь, проверить их можно только делом. Но мне представляется: что моряки пойдут за мной, — как бы между прочим ответил Пинсон, выбирая оливку с блюда.
Колона, разумеется, не обмануло это нарочитое безразличие. Пинсон вновь ставил вопрос о своем участии в экспедиции. Не случайно он выбрал и момент, по всей видимости, подготовив бунт на площади у церкви святого Георгия. Колон видел в нем не только влиятельного купца, но и тайного врага, возможно, самого опасного из тех, о ком говорил Аранда. И Колон спросил осторожно, с непроницаемым лицом:
— Но не пропало ли у вас желание, сеньор?
Пинсон также не рванул с места в карьер. Приподнял бровь, словно вопрос захватил его врасплох. Вроде бы задумался.
— Сейчас все не так просто, как раньше. Возникли серьезные трудности. Сегодняшняя потасовка на площади — тому свидетельство... — Его синие глаза встретились со взглядом Колона.
Колон, конечно же, понимал, куда клонит Пинсон. Тот по-прежнему хотел плыть в Индию, но теперь его интересовало — на каких условиях. Как купец, он не мог не позаботиться о собственной выгоде.
— Весь вопрос в том, сможет ли ваше влияние преодолеть страхи моряков Палоса... — ответил адмирал.
— Кто знает? — Пинсон задумался. И после продолжительной паузы добавил: — Полной уверенности у меня нет. Но, думаю, что найду достаточно людей для укомплектования экспедиции, заявив о своем участии в ней. Пока, разумеется, это лишь предположение.
— Но вы готовы их проверить?
— Пожалуй, что да,— последовал неспешный ответ, — если вы согласны принять мою помощь, разумеется, гарантируя соответствующую компенсацию.
— За полную компенсацию я ручаться не могу. По договору с их величествами мне дозволено субсидировать из собственных средств до одной восьмой всей суммы расходов на экспедицию. В этом случае мне отойдет восьмая часть прибыли.
— Одна восьмая? Но, предоставляя в ваше распоряжение третий корабль, я имею право рассчитывать на треть.
— Справедливо. Но в договоре нет речи о третьем корабле. Только об одной восьмой части затрат на экспедицию. Это все, что мне положено. Как вы сами видите, корона не желает расставаться с ожидаемой добычей, и даже восьмая часть далась Мне с большим трудом.
— А вы не хотите пересмотреть эти условия?
— Только в том случае, если решусь просить владык Испании снаряжать экспедицию в другом порту. По правде говоря, Палое не заслуживает тех благ, которые принесет ему открытие нового пути в Индию.
Это был тонкий ход. Колону удалось напугать Пинсона, ясно дав понять, что другого случая отправиться за моря может и не представиться. И принимать решение необходимо тотчас же, не откладывая до лучших времен.
Пинсон огладил бороду.
— И какой, по-вашему, будет восьмая часть добычи?
Тут уж улыбнулся Колон, пожал плечами.
— И вы меня спрашиваете? Должно ли мне объяснять вам, что мы найдем или ничего, или несметные богатства?
Но ничего нам не найти только в одном случае — если я ошибся. А я уверен в своей правоте, как, похоже, и вы, сеньор Пинсон.