Журнал «Вокруг Света» №08 за 1992 год

Вокруг Света

— Спасибо за добрые слова, мсье. Дно коралловое или песок?

— Песок. Так что не беспокойтесь, можете смело причаливать.

Мы снялись с якоря, и волны начали подталкивать нас к берегу. Едва мы коснулись его, как в воду вбежали человек десять и одним рывком вытянули лодку на берег. Они глазели на нас и гладили нас, а какая-то негритянка или индианка, женщина-кули, судя по ее жестам, говорила: «Добро пожаловать к нам!» Белый мужчина, говоривший по-французски, сообщил, что каждый из них зовет нас к себе в дом. Матуретт набрал в горсть песка и поцеловал его, что вызвало новый взрыв восторга. Я объяснил белому, в каком положении находится Клозио, и тот распорядился

отнести его в свой дом, находившийся, как оказалось, неподалеку. И еще сказал, что мы можем спокойно оставить все наши вещи в лодке до завтра — ничего не пропадет, никто к ним не прикоснется. А люди выкрикивали: «Хороший капитан, добрый капитан, долго плыл в своей лодке!»

Настала ночь. Я попросил втянуть лодку еще дальше на берег и привязал к другой, куда большей по размерам, стоявшей на песке. Затем вместе с Матуреттом последовал за англичанином. В его доме мы увидели Клозио — он явно блаженствовал, сидя в кресле с вытянутой ногой, возлежащей на придвинутом стуле, а вокруг него хлопотали какая-то дама и молоденькая девушка.

— Мои жена и дочь,— представил их джентльмен.— Есть и сын, но он сейчас в университете, в Англии.

— Добро пожаловать в дом,— сказала дама по-французски.

— Присаживайтесь, господа,— подхватила девушка, указывая на два плетеных кресла.

— Спасибо, милые дамы! Право, мы не стоим таких хлопот!

— Почему же? Мы знаем, откуда вы приплыли и какой проделали путь. Поэтому не стесняйтесь, будьте как дома.

Англичанин оказался адвокатом, звали его мистер Боуэн. Его офис находился в столице Тринидада Порт-оф-Спейне, в сорока километрах отсюда. Нам принесли чай с молоком, тосты, масло и джем. Первый за долгое время вечер мы провели как свободные люди, и я никогда его не забуду. Ни слова о прошлом, никаких расспросов, лишь сколько дней мы провели в море и как прошло это путешествие. А еще спрашивали Клозио, сильно ли болит нога и когда, по нашему мнению, следует сообщить в полицию — завтра или подождать еще день. Интересовались, есть ли у нас родственники, жены или дети. Если есть, не хотим ли мы написать им письма, они тут же отправят. Что мог я сказать на все это? Они были так добры, так гостеприимны — люди на берегу и эта славная семья — к нам, беглым.

Мистер Боуэн связался по телефону с врачом, который посоветовал привезти раненого завтра к нему в больницу, чтобы сделать рентген, а там видно будет, как поступать дальше. Мистер Боуэн позвонил также какому-то начальнику из Армии Спасения в Порт-оф-Спейне. Тот обещал подготовить нам комнату в гостинице Армии Спасения, сказав, что мы можем поселиться там, когда пожелаем. И еще посоветовал сохранить лодку, если она в хорошем состоянии: она может понадобиться для дальнейшего путешествия. Спросил, каторжане мы или депортированные? Мы сказали, что мы каторжники и, похоже, он был доволен ответом.

— Не желаете ли принять ванну и побриться? — спросила девушка. — Не стесняйтесь, никакого беспокойства. Там, в ванной, я положила кое-какие вещи, надеюсь, они вам подойдут.

Я помылся, побрился и вышел из ванной посвежевший, тщательно причесанный, на мне были серые брюки, белая рубашка, теннисные туфли и белые носки.

В дверь постучал какой-то индеец. Он принес для Матуретта сверток и объяснил, что врач заметил, — у меня примерно тот же размер, что и у адвоката, нуждаться ни в чем я не буду. А вот маленькому, хрупкому Матуретту вещи из гардероба мистера Боуэна явно не подойдут. Затем он поклонился по-мусульмански и исчез. Чем мы могли ответить на такую доброту? Сердце переполняла благодарность, я не находил

слов. Клозио улегся в постель первым, а мы еще долго сидели и болтали. Двух наших очаровательных дам больше всего интересовало, как мы собираемся теперь строить свою жизнь. И ни единого вопроса о прошлом, только о настоящем и будущем. Мистер Боуэн сказал, что он крайне сожалеет, что Тринидад не разрешает оставаться беглым на острове. По его словам, он неоднократно пытался выбить разрешение для разных людей, но ничего из этого не выходило.

Девушка, как и ее отец, великолепно говорила по-французски, без всякого акцента. У нее были белокурые волосы, лицо покрыто веснушками. На вид ей было лет семнадцать-двадцать, я не осмелился уточнить. Она сказала:

— Вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди. Не знаю, за что вас приговорили, да и знать не хочу. Но сам факт, что вывышли в море в маленькой лодочке и предприняли такое долгое и опасное путешествие, доказывает, что вы готовы заплатить за свободу любую цену. Это качество в людях всегда меня восхищало.

Проспали мы до восьми утра. А проснувшись, обнаружили, что стол уже накрыт. Дамы сообщили, что мистер Боуэн спозаранку отправился в Порт-оф-Спейн и вернется только к полудню, возможно, ему удастся что-то для нас сделать.

И вот я сижу в саду под кокосовыми пальмами, а напротив меня — белокурая девушка с голубыми, как море, глазами. Кругом цвели красные, желтые, лиловые бугенвилии, что придавало саду мистера Боуэна весьма романтический оттенок, очень подходящий к данному моменту.

— Мсье Анри (она называла меня «мсье»! Господи, сколько времени ко мне так никто уже не обращался!), вы слыхали, что вчера сказал папа? Эти британские власти настолько несправедливы и лишены какой-либо человечности и понимания, что не разрешают вам остаться здесь. Дают лишь две недели на отдых, затем вы должны снова выходить в море... Сегодня рано утром я ходила взглянуть на вашу лодку. Она такая крошечная и хрупкая для столь долгого путешествия! Будем надеяться, что вам все же удастся достигнуть более гостеприимной страны, чем наша. На всех британских островах с такими, как вы, поступают одинаково. И если в пути вам придется тяжко, прошу, не держите зла на людей, живущих на этом острове! Они не отвечают за порядок вешей, сложившийся здесь. Этим распоряжаются английские власти. Вот вам папин адрес: 101, Квин-стрит, Порт-оф-Спейн, Тринидад. И если, с Божьей помощью, вам улыбнется удача, прошу, черкните хоть строчку о том, что с вами произошло.

Я был так тронут, что не находил слов. К нам вышла миссис Боуэн, очень красивая женщина лет сорока с каштановыми волосами и зелеными глазами. На ней было простое белое платье с широким поясом и зеленые сандалии.

— Мсье, муж задерживается до пяти, он пытается выбить разрешение доставить вас в своей машине в Порт-оф-Спейн без полицейского эскорта. А потом ему не хочется, чтобы свою первую ночь в Порт-оф-Спейне вы провели в полицейском участке. Вашего раненого товарища отвезут прямо в клинику, принадлежащую нашему другу-врачу. А вас поселят в гостинице Армии Спасения.

Вскоре к нам присоединился и Матуретт. Он ходил смотреть лодку и сказал, что вокруг нее до сих пор толпятся любопытные. Но все вещи целы. Люди обнаружили застрявшую под румпелем пулю. Кто-то из них попросил разрешения забрать ее себе в качестве сувенира. На что Матуретт ответил: «Капитан, капитан!» Индейцы поняли, что надо просить разрешения капитана.

— Кстати,— заметил Матуретт,— а почему бы нам не отпустить черепаху?

— У вас есть черепаха? — воскликнула девушка. — Пойдемте посмотрим!