Журнал «Вокруг Света» №09 за 1960 год
Шрифт:
Рядом с домами на высоких бамбуковых шестах — плоские деревянные чаши, из которых выглядывает буйная зелень. Они похожи на декоративные вазы с цветами в наших парках, но назначение у них иное. В них ксакау выращивают чеснок и другую зелень. Такому висячему огороду не страшны обезьяны: они опасаются забегать в деревню; да и свиньи, куры по шесту не заберутся. Почти на каждой веранде есть бамбуковая клетка, в которой верещит пестрый тропический вьюрок, кое-где прикованы цепочкой за ногу зеленые попугайчики.
Вместе
— Раньше, — напевно говорил он, — ксакау жили в горах, как мыши в норе, и появление чужих грозило им несчастьем...
А теперь вьетнамские братья и дядя Хо помогли ксакау найти свое счастье. Теперь приходят к нам в деревню друзья из далекой братской страны. Они понесут слово о нас по всему свету. Встреча с ними запечатлелась в наших сердцах, как следы на мокрой тропе. Такая радость наполняет ксакау, что кажется, будто мы руками касаемся неба...
Мы, конечно не столь образно, поблагодарили старика за эти теплые слова. Затем последовала чаепитие — процедура, с которой во Вьетнаме начинается любое дело, будь то заседание в министерстве, посещение храма или просто дружеский визит. Все выпили по чашке терпкого зеленого напитка — отвара листьев дикого чайного дерева. После этого, разделившись на две группы, приступили к работе.
До сих пор о ксакау, пожалуй, ничего, кроме названия, не было известно. И нам в течение нескольких дней предстояло посетить их деревни и выяснить очень многое: к какой семье народов относятся они по языку, записать легенды, изучить свадебные и похоронные обряды, зарисовать, обмерить и сфотографировать одежду, утварь, жилища. Ксакау, живущие в самых высоких горах Вьетнама, мало встречались с собственно вьетнамцами, населяющими приморские низменности. Почти никто из ксакау не знает вьетнамского языка. Многие, правда, могут объясняться на языке таи — самой крупной из народностей, живущих в здешних горах. Поэтому мы не могли обойтись одним переводчиком. Сначала с вьетнамского вопрос переводился на таи, а с таи — на язык ксакау. Такой же путь проходил и ответ. Когда же дело касалось тонкостей различных обрядов, разговор часто становился похож на игру в «испорченный телефон» — спрашиваешь об одном, а отвечают совсем про другое. Приходится уточнять, повторять и все-таки добиваться взаимопонимания. На это уходит так много времени, а его у нас в обрез!
В работе возникают и трудности другого рода. Один из нас фотографировал утварь, другой чертил внутренний план дома. И тут оказалось, что нельзя фотографировать очаг и котел для варки риса. Этот медный котел, на который ставится бамбуковый цилиндр с решетчатым дном, чтобы рис варился на пару, стоит на очаге в задней комнате. Он виден сквозь бамбуковую перегородку, но вынести котел нельзя — дух очага обидится. В этом котле нельзя варить ничего, кроме риса. Чай и овощи готовят на другом
Мы прерываем обмер жилища, чтобы записать запреты подробнее. Их оказывается много: мясо можно жарить на одной стороне очага, а овощи только на другой; в эту дверь могут пройти все, а в ту — только мужчины, и только из этой семьи. Но когда в доме траур, все запреты отменяются. Приходится долго выяснять эти детали, а расположение комнат, в которых обитают такие капризные и обидчивые духи, наносим на план со слов хозяина.
В это же время выяснилось и назначение тех маленьких домиков, похожих на скворечники, которые мы видели на улице. Такой домик строит жена хозяина для духов своих предков — ведь дом мужа тесно заселен его собственными предками.
В жизни, обычаях, поверьях ксакау сохраняется еще немало подобных пережитков. Это и понятно — ведь совсем немного лет назад они жили в полной оторванности от остального мира.
Надо сказать, что при всей своей отдаленности поселок Ксам-Чанг еще сравнительно легкодоступное место. Раньше, спасаясь от поборов и произвола колонизаторов, ксакау уходили высоко в горы, каждый год меняли места своих поселений. Лишь после победы вьетнамской революции, освободившей от страха и угнетения малые народы гор, ксакау решились жить оседло и в сравнительной близости от дорог.
Конечно, не сразу приобщается к новой жизни народ, столько времени бывший изолированным от остального мира, но многое в этом направлении уже сделано. Народная власть Вьетнама всячески старается поднять благосостояние горцев — они освобождены от налогов, получили возможность с выгодой сбывать продукты охоты и лесного промысла, покупать промышленные товары.
В нескольких домах мы видели упряжь для волов, плуги. Для народа, испокон веков знавшего только примитивную мотыгу, они — свидетельство нового в жизни.
Пусть в деревне ксакау сейчас еще стоят домики для духов, такие же, как стояли, наверное, и тысячу лет назад. Зато на краю села теперь стоит еще один дом — просто навес. Плетенный из бамбука, как и все жилища в селе. И все-таки подобных домов не было у ксакау никогда. Это школа, в которой дети обучаются грамоте на языке таи (письменность ксакау еще не создана). Сам факт создания школы для ксакау еще несколько лет тому назад показался бы невероятной сказкой. И такие сказки сегодняшнего дня смешиваются со старинными легендами в жизни ксакау ежедневно. Одним из самых распространенных и любимых украшений у женщин по сей день остались пояса из белых раковин каури. Откуда же взялся у народа, живущего в высоких горах, обычай носить эти морские раковины? Никто в Ксам-Чанг не мог объяснить этого. Однако позже у народа пуок, родственного ксакау, нам удалось услышать одну поэтичную легенду. Она рассказывала о том, как народ этот, живший на берегу бескрайного моря, вынужден был уйти от захватчиков далеко в горы. А чтобы не забыть о родине, взяли люди с собой морские дары — белые, словно пена прибоя, раковины каури. И теперь их передают по наследству как большую святыню.
Кто знает, может быть, в этой легенде есть и зерно истины. Многое еще неясно в судьбе ксакау, пуок и других малых народов Вьетнама.
Даже на самой подробной последней французской карте народов Вьетнама в этом районе были обозначены лишь народы тайской группы. Между тем первые слова на языке ксакау — «лес», «птица», «вода» — показались нам очень похожими на слова, употребляемые горцами крайнего юга Вьетнама — народами мон-кхмерской языковой семьи. Сходной оказалась и грамматическая структура предложений.