Журнал «Вокруг Света» №09 за 1982 год
Шрифт:
Самый уважаемый и, несомненно, самый влиятельный человек в оманской деревне «ариф» — надсмотрщик за водой. Эта должность наследственная, она переходит от отца к старшему сыну. Остальным сыновьям приходится выбирать себе другие занятия, но, кем бы они ни стали, всегда сохраняют в длинных своих именах частицу «бин-ариф» — «сын надсмотрщика за водой».
Оман — страна феодальная, где нравы и обычаи мало изменились с давних времен. Среди них — традиция, по которой землю и право на воду здесь продают
Будет вода — зазеленеют грядки лука и чеснока на горных террасах, дадут плоды финиковые пальмы и ореховые деревья, потому что земля в Эль-Батине и Дофаре очень плодородная. Была бы вода...
Каждый год в крестьянских семьях подсчитывают наличность: надо платить за воду, да и быка бы купить не грех, но останутся ли деньги? Не заплатишь за воду, к чему тогда бык, зачем на нем пахать, если земля суха? Нет, прежде всего вода, плуг тащить сами будем!
Отец наваливается на рукояти, а сын тянет плуг по борозде. Потом они меняются местами: хватило бы — иншалла! — на воду, с будущего урожая — машалла! — быка купим.
На следующий год приходится платить арифу еще больше.
Те, у кого средств не хватило, сдают свою землю в аренду, а то и вовсе продают — уходят на нефтепромыслы, нанимаются в батраки. Но пахать чужую землю далеко не каждый станет; это издавна считалось уделом невольников. Правда, рабство в Омане официально — хотя и не так давно — уничтожено. Но ведь всё помнят, кто чей потомок! Хотя по образу жизни потомки «хороших родов» иной раз мало чем отличаются от родов рабских.
«Конь бедняка — осел, коза — его корова»,— гласит арабская пословица. Коза-то и дает возможность перебиться крестьянам. И молоко у нее жирное, и шерсть продать можно, а раза два в год удается полакомиться козлятиной.
Но — главное — существует коза на подножном корму и за этим кормом заберется куда угодно. Даже на голой каменной горе Джебель-аль-Камар — Лунной горе — «бедняцкая корова» отыщет себе пропитание: тут травка между глыбами пробилась, там кустик.
Но в самых крутых местах козам приходится помогать. Пасут их ребятишки. У каждого с собой моток прочной веревки. Отыскав место, где хоть какая-то растительность пролезла среди камней, мальчишка с завидной ловкостью взбирается до ближайшей площадки. Укрепляет веревку и спускает ее вниз. Там товарищ или сестренка проденет козе петлю под грудь, и козу подтащат наверх. За ней карабкается пастушок, подталкивая и помогая. Она и сама умна — ловко перебирает копытами по камням. Тысячи крепких копыт выбили в твердом камне за сотни лет следы. Их так и называют — козьи тропы.
Не один час проходит, пока все козы развешаны (иначе и не сказать) по скале — каждая у своего клочка зелени.
Остается только найти местечко в тени отдохнуть, пока коза все не объест. Но уж зато, поев, животное начнет беспокоиться, блеять, дергать веревку. Надо высматривать новое место с подножным «подоблачным» кормом Козу отвязывают, один поддерживает ее, другой с веревкой карабкается по скале И все сначала по крутой тропе. Бесконечной козьей тропе.
Л. Мартынов
Непотопляемый «Тиликум» или Путешествие капитана
Предлагаемые отрывки представляют собой главы из книги писателя Вернера Гильде (ГДР) «Вокруг света за 1000 долларов. История Дж. К. Восса, рассказанная им самим». В. Гильде написал эту книгу весьма своеобразно: от первого лица, от лица капитана Дж. К. Восса, реально существовавшего в действительности. Джон Клаас Восс прошел сложный путь от матроса парусного корабля до капитана. Это человек такого же авантюрного склада и железной закалки, как и прославленный Джошуа Слокам, первый одиночка, совершивший под парусом кругосветное плавание.
Наблюдательный и любознательный, Восс — в трактовке Гильде — описывает особенности метеорологической и навигационной обстановки в районах плавания, рассказывает о ветрах и течениях, об особенностях быта и труда моряков, ходивших под парусами на рубеже прошлого и нынешнего столетий.
Я сидел на террасе отеля «Королева» в Виктории, столице Британской Колумбии, и глядел на (гавань. В дальнем углу ее робко пристроились некогда гордые трехмачтовые корабли с длинными прямыми реями, барки, шхуны. Ванты их порыжели от ржавчины, рангоут скособочился и поломался во время зимних штормов.
У стенки стояли безобразные железные паровые коробки. Из их труб (на некоторых судах этих чертовых цигарок было даже по четыре штуки) валил густой жирный дым, вонючими клубами тянувшийся через когда-то столь чистую гавань.
Мне было едва за сорок, но чувствовал я себя таким же дряхлым и полуразвалившимся, как старый барк.
К моему столику подсел мистер Лакстон, который, как и я, ежедневно приходил в отель обедать и строчил на веранде репортажи в газету.
— Привет, капитан Восс!
— Привет, мистер Лакстон!
— Что вы скажете о плавании Слокама?
— А что я могу сказать, если впервые от вас слышу это имя?
Слово за слово, и я узнал, наконец, что капитан Джошуа Слокам на двенадцатиметровом шлюпе «Спрей» один-одинешенек обошел вокруг света. Теперь он описал свои приключения в книге, которую мистер Лакстон и дал мне почитать.
На следующий день я сказал Лакстону:
— Трудность не в том, что судно маленькое. Я уверен, хорошо сработанное малое судно так же надежно, как и большое. Риск был велик, потому что Слокам плавал в одиночку. Один человек не в состоянии двадцать четыре часа кряду нести вахту и вести наблюдения. Месяц, полгода, год судно может идти само, без человека на палубе,— и все будет в порядке. Но где гарантия, что в один роковой день на его пути не окажется вдруг чужое судно или скала? Слокам несколько раз просто чудом избежал этой опасности. Вдвоем я бы на такое плавание отважился в любой момент, а в одиночку — нет, не рискну.
Лакстон долго ковырял соломинкой в стакане.
— Капитан Восс, а слабо вам вдвоем со мной на маленьком, как у Слокама, судне обойти вокруг света?!
— Мне-то не «слабо»,— сказал я,— но как быть с вами? Вы ведь моря и не нюхали... И, самое главное, кто будет платить?
Тут Лакстон раскрыл мне свой план. Я узнал, что назначен приз за кругосветное плавание на судне, меньшем, чем было у Слокама. Число участников не оговорено. Лакстон собирался плыть вместе со мной, посылать из портов статьи в газеты, а в конце концов издать книгу.