Журнал «Вокруг Света» №10 за 1986 год
Шрифт:
Прогулка с дядюшкой Ваном
В те дни, когда 25-метровый горизонтальный свиток был выставлен для обозрения, посетителям музея Мэйшугуань подойти к нему было непросто. Пекинцы и приезжие медленно шли вдоль свитка, внимательно его рассматривая и живо обсуждая запечатленный Ван Дагуанем уходящий старый Пекин. Когда-то во время праздника Весны у храмов устраивали ярмарки. Одна из них, возле храма Дунюэмяо, и запечатлена
Проблемами сохранения и развития народных ремесел занимается Пекинский научно-исследовательский институт искусств и ремесел. Здесь работают и старые заслуженные мастера, и молодежь. Надо отметить, что народные пекинские промыслы отличаются издавна удивительным разнообразием. Простое перечисление их, вероятно, не имеет смысла. Но тем более стоит, следуя за свитком дядюшки Ван Дагуаня, познакомиться хотя бы с некоторыми из них.
Глиняные пекинские игрушки часто воспроизводят сюжеты классических литературных произведений. На прилавках сувенирных киосков появились и фигурки европейских клоунов, русалок, ангелочков. Порой среди этой малоинтересной продукции вдруг увидишь фигурки традиционные.
Вот одна из работ — мышь уютно пристроилась на кувшине с красной наклейкой — иероглифом «счастье»: так принято было украшать посуду по праздникам. Великолепно передана настороженность серо-голубого зверька с острой мордочкой и длинным хвостом, забравшегося на кувшин полакомиться рисом.
Фигурки-композиции «Девушка на ослике» и «Девушка с флейтой на буйволе» выполнены тоже из нехитрого материала — глины, кусочков ткани и меха, цветной тесьмы и щепочек. И все это движется, подрагивает — уши, хвостики и конечности животных смонтированы на пружинках.
На свитке изображено, как такой игрушкой торговали прежде.
Пожилой ремесленник сидит перед открытым ящиком, на дне его — разноцветные полоски, расходящиеся от центра, где укреплена вертушка. На поднятой крышке расставлены фигурки. Малыш перед ящиком внимательно следит, где остановится вертушка и какую игрушку он выиграет.
Пекинские мастера и сейчас делают глиняные игрушки. Теперь их чаще продают через магазины. И лишь изредка можно увидеть, как мастер разложил свои изделия на тележке. И ее немедленно окружают покупатели.
Особенно любимы пекинской детворой глиняные свистульки в виде петушка или белой птицы с лаконичной росписью, воспроизводящей яркое оперение. Традиционно и изображение лунного зайца — этот образ связан с праздником середины осени. И лунный заяц тонко и мастерски вылеплен, затейливо расцвечен.
Как и прежде, любят в народе многофигурные композиции, воспроизводящие сцены народных празднеств и гуляний. Ярко отмечают приход весны: на улицах устраивают шествия, в парках театрализованные
Каждая из шести фигурок весенней серии иллюстрирует какой-то из моментов новогоднего праздника. Вот дети с надписями на красной бумаге, среди которых чаще всего традиционная «Гунхэ синьси» — поздравление с новыми радостями. Один из малышей, держа на палочке хлопушку, пытается закрыть уши; а на лице — любопытство и ожидание взрыва. Считается, чем громче взрывы, тем больше напугаются злые духи.
В первой половине XIX века мастер — по совпадению тоже Ван — изготовлял композиции из фигурок обезьян. Тела их он делал из пушистых бутонов магнолии, а головы, ноги и руки — из голов и лапок цикад. Они быстро нашли ценителей, а сам мастер получил прозвище «Ван — мохнатая обезьянка». Это уникальное ремесло было надолго забыто. Лишь несколько лет назад снова появились на ярмарке мохнатые обезьянки. Возродил их мастер Цао Ицзянь. Теперь эти композиции под стеклянными колпачками — весьма распространенный сувенир.
Знатоки любят и ценят сцены из жизни старого Пекина.
Вот композиции о глупом судье. Чванливый и напыщенный, он не способен принять правильное решение; но ему под силу присудить виновному 40, а невинному 58 ударов палками. Персонажи этой сценки отличаются выразительностью: надутый судья, застывшие истуканами стражи, жестокие палачи и поверженные, униженные подсудимые. Скрупулезно воспроизведены формы и цвета головных уборов персонажей, строго определяющих их социальное положение.
Еще один сюжет: две обезьянки за столом с миниатюрными деревянными палочками, которыми достают из кипящего самовара кусочки мяса — одно из любимых пекинцами блюд.
А вот обезьянки-малыши беззаботно восседают на тележке, а их отец с напряжением ее толкает. Эти условные, но столь похожие на людей персонажи позволяют мастерам с нежностью и любовью, а частенько и с иронией трактовать человеческие отношения.
Названия некоторых пекинских улиц до сих пор напоминают о том, что тут жили ремесленники. Хуашидацзе — «улица цветочного рынка». Еще в начале Цинской династии (1644—1911) здесь появились мастерские по изготовлению украшений из ярких шелковых ниток и тонких проволочек для женских причесок.
Лет тридцать назад на улице Хуашидацзе была создана фабрика, объединившая несколько мастерских по производству изделий из бархатных нитей. По-китайски продукция фабрики называется «жунняо» — бархатные птицы. Образцы продукции фабрики — фигурки птиц и животных, настенные украшения — выставлены и в крошечном магазинчике у входа на фабрику.
Надо сказать, что бархатные украшения и по сей день дарят на свадьбу, в дни рождения. Легенда так объясняет рождение этого ремесла: у любимой наложницы танского императора Сюань Цзуна (713—756) был на виске шрам. Она закрывала его цветком, вставленным в прическу. Но настала зима, и служанка ее смастерила цветок из ткани. С тех пор круглый год женщины украшают себя искусственными цветами. Их назвали «гунхуа» и поначалу использовали во время различных дворцовых церемоний. К концу девятнадцатого века украшивание цветами причесок распространилось и среди простолюдинок.