Журнал «Вокруг Света» №10 за 1988 год
Шрифт:
«Древние бригантины,— пишет А. Снисаренко,— участвовавшие в Троянской войне, могли бы стать флагманами в эскадрах Моргана и Дрейка. Даже то малое, что мы о них знаем, позволяет признать их судами более высокого класса, чем современные им египетские. Они имели тараны на обоих штевнях, а рулевые весла в носу и корме позволяли им с одинаковой легкостью нападать и отступать в любом направлении. Детальное знакомство с гомеровским эпосом убеждает, что техника судостроения и приемы морского боя были тогда не так просты, как иногда считают».
Но если ахейские корабли мало в чем уступали троянским, то троянскому флоту ничего другого не оставалось, как либо погибнуть, либо искать спасения в надежном укрытии.
Возьму на себя смелость предположить: Троя имела достойный флот. Он не был уничтожен и существовал на протяжении всех девяти лет осады. Учитывая соотношение сил на море не в пользу своего флота, троянцы не вступили в открытое единоборство, а спрятали корабли в надежном месте. Так что флот мог погибнуть только вместе с Троей, или же ночью, прорвав кольцо ахейцев, Эней с большей частью флота уплыл в Италию.
На подобное предположение меня натолкнули рассуждения того же А. Снисаренко о захвате ахейцами Корабельной Стоянки: «Наиболее вероятно, что Троянская война началась именно с внезапного нападения на корабли Приама (царь Трои.— И. М.) и их уничтожения. Только этим можно объяснить и такой загадочный факт, как превращение Сигеля и Тенедоса — дарданских корабельных стоянок — в корабельные стоянки ахейцев».
Этому, кстати, поражался еще и Страбон: «Корабельная Стоянка находится так близко от города, в 20 стадиях (3860 м) от Илиона, что естественно удивляться безрассудству греков и малодушию троянцев. Безрассудству греков потому, что они держали Корабельную Стоянку столь долго неукрепленной...» Страбон удивляется «безрассудству» греков, которые в течение девяти лет осады Трои не додумались укрепить Стоянку. Однако здесь удивительнее другое: почему Стоянка, будучи троянским форпостом на протяжении столетий, не имела оборонительных сооружений? Что — троянцы верили в свою непобедимость и поэтому не устраивали фортификационных сооружений? Скорее всего военный флот Трои не был приписан к Корабельной Стоянке и никогда там не стоял. У него был свой порт!
Почему «Илиада»?
Пытаясь отыскать, где был порт троянских боевых кораблей, я невольно обратился к проблеме самой Трои. О ней написаны сотни исследований, но и сегодня еще не совсем ясно, что же это был за город. Почему в поэмах Гомера и Вергилия встречаются три равнозначных его названия: Троя, Илион и Пергам? Найти простое объяснение этому невозможно. Даже существующее мнение, что Пергам — это акрополь города (цитадель, кремль), расположенный, как правило, на холме, не вносит ясности, потому что название части города никогда не переносится на название всего города. На картах античного мира нельзя найти город с названием «Акрополь», а отдельно стоящие города с названием «Пергам» существовали.
Троянцы, уплывающие из горящей Трои, выбрав место для нового поселения, называют его Пергамом: «Даю Пергамин я городу имя, и это названье восторг поселяет в изгнанных троянцах».
Вероятнее всего, в нашем случае Пергамом мог называться самостоятельный город — неважно, отстоящий от другого на расстоянии или же только отделенный от него крепостной стеной. Но это был полноправный город, а не замок-крепость внутри города, ибо иначе он не имел бы собственного имени. Вполне вероятно, его можно назвать Верхним городом.
В «Энеиде» есть и четвертое название города Трои — «город Нептуна». А город Нептуна скорее всего должен находиться только у воды, примыкая к морю. И тогда вполне можно допустить, что Троей называлась та часть приморского города (или отдельный город), которая соприкасалась с морем и имела пристань.
Но из исторических источников нам известно, что пристань пристани — рознь. У некоторых приморских античных городов существовало их две: одна — для торговых кораблей, другая — для военно-морского флота, если таковой имелся у города. Вот эта-то вторая пристань по-древнегречески и называлась «триер», что по звучанию очень близко к «трое», и вполне можно предположить, что слова «троя» и «триер» — синонимы. Триер, говоря современным языком, это военно-морская база города, та его часть, где был сосредоточен под защитой мощных стен военный флот, доки, верфи и снаряжение боевых кораблей, куда для непосвященных доступ был закрыт, и она тщательно охранялась.
Торговым кораблям, безусловно, запрещалось заходить в трою (триер). Для них устраивалась отдельная, не защищенная от нападения пристань.
Были и такие трои-триеры, о существовании которых знали далеко не все жители города. Одним из самых таинственных военных портов в древности считался секретный порт города Галикарнаса.
Вот что об этом пишет Витрувий:
«Свой Мавсолей — одно из чудес света — царь Мавсол построил по специально им самим созданному плану. Из этого дворца справа открывался вид на городскую площадь, торговый (большой) порт и на всю панораму городских зданий, а слева, внизу — на потаенный под сенью гор, так хорошо замаскированный порт, что никто не мог ни видеть, ни ведать, что там происходит. И только сам царь из своего дворца мог непосредственно отдавать под покровом абсолютной тайны какие находил нужными приказы матросам и морским солдатам».
И еще пример. Троянец Гелен в Адриатике «... получает часть Славных владений и им сообщает Хаонии имя... Построил на холме другую он Трою, И новую крепость назвал Илионом».
Смысл сказанного — «построил другую Трою» и «назвал Илионом» — можно объяснить, лишь предположив, что Троя — троеградие, а Илион — основной город-крепость. И, глядя на эту крепость, Эней видит «...всюду Пергам в миньятюре Как образ прекрасной, когда-то могучей воинственной Трои».
В мае 1984 года в Москве на Всесоюзной конференции историков археолог Л. Клейн предположил, что в «Илиаде» и «Одиссее» описаны три разных города, существовавших в разных районах Азии, и военные события около этих городов разворачивались в разное время. «У какого из этих городов,— пишет он,— Илиона, Пергама или Трои происходили события Троянской войны, и происходили ли вообще — это совсем другой вопрос».
Л. Клейн, тщательно исследуя греческий текст поэм, обратил внимание на интересную закономерность: в тех случаях, где город назван «Троя», его штурмуют ахейцы, а где «Илион» — данайцы и аргивяне.
Но ведь это как нельзя лучше подтверждает, что Троя — троеградие.
Микенский царь Агамемнон, будучи общевойсковым предводителем греков, видимо, расставил силы нападающих так, чтобы каждое ополчение могло себя проявить с наибольшей пользой. Ахейцам, как корабелам и мореходам, досталось штурмовать морской форт — трою (или весь город Трою). Именно поэтому укрепленный лагерь ахейцев со стенами, башнями и рвом был построен «на месте высадки у самого берега». Ополчения данайцев и аргивян — сухопутные войска — штурмовали вышележащие Илион и Пергам. Так что Гомер не мог написать, что Пергам штурмовали ахейцы,— он показывал истинное расположение войск при осаде.
Предположим, что «Троей» в античное время могло называться любое троеградие, имевшее военно-морской порт — трою. Таким образом, основное имя города, описанного Гомером, было Илион. И он, будучи современником Троянской войны, это отлично знал, в силу чего и назвал свою поэму «Илиада», а не «Трояниада».
Вот и получается, что Корабельная Стоянка на острове Тенедос была всего-навсего торговой пристанью, которая никак не охранялась, и захват ее ахейцами никоим образом не влиял на соотношение сил, так как у Стоянки военный флот никогда не появлялся. Разве что в мирное время около Тенедоса несла патрульную службу пара «быстролетных» военных «Симплегад», охраняя от контрабандистов Пролив (Дарданеллы). Но с началом военных действий, завидев ахейские корабли, патрульные суда тоже спрятались в трою. И война превратилась в сухопутную.