Журнал «Вокруг Света» №10 за 1991 год
Шрифт:
При встречах с людьми в редких селениях, состоящих из пяти-шести глинобитных хижин, мне казалось, что время здесь остановилось...
В один из таких дней на реке Сагиз мы столкнулись с явлением, которому не нашли объяснения до сих пор. Полчища черных жуков ползли по глиняной пустыне. Невозможно было ступить на землю, не раздавив нескольких насекомых. Мы проехали 60 километров, но жуков стало еще больше... В эту ночь мы спали на крышах салонов.
Как и в средние века, войлочные шатры кочевников, окруженные стадами овец, были разбросаны на необозримых просторах Великой Степи. Но необозримой и однообразной степь казалась только чужеземцам. Каждая родовая группа в степи имела свой ареал кочевок, свое жизненное пространство.
Заметив на горизонте становище,
«Юрты у них круглые, изготовленные наподобие палатки и сделанные из прутьев и тонких валок. Наверху же в середине юрты имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторые юрты велики, а некоторые небольшие, сообразно достоинству и скудости людей... Пишу же себе варят и сидят для тепла как император, так и вельможи и все другие люди при огне, разведенном из бычачьего и конского навоза».
Юрта осталась для кочевников таким же надежным пристанищем, как и столетия назад. Ведь кочевой образ жизни — не анахронизм и не ошибка мировой истории, а естественная модель существования, сложившаяся в полупустынях.
...Книга путешествия привела нас к мавзолею Айша-Биби ХII века, расположенному на древней торговой дороге, идущей вдоль северных отрогов Тянь-Шаня. Мавзолей окружает священная роща — место отдохновения паломников. Мне следовало помнить, что нельзя входить в священное пространство с грузом желаний и значимости своего дела. «Все суета сует», — сказал Экклесиаст перед лицом вечности, но желание запечатлеть уникальный по красоте мавзолей словно сделало меня слепым.
Поздоровавшись, я спросил разрешение на съемку мавзолея у старика, которого принял за смотрителя. Он дал согласие. Старик оказался шейхом — хранителем этого места, он знал свою родословную до шестого колена. Такой человек — находка для историка. Старик легко согласился на съемки. Оператор просит его смотреть в объектив. Мотор. Съемка. Вдруг электрический разряд пробивает блок питания, окутывая нас черным дымом... Мы почтительно прощаемся с шейхом и, оставив дары на ступенях мавзолея, удаляемся прочь.
Где менять уставших лошадей?
В одном из казахских городов к нам подошел человек и, прочитав на борту название экспедиции, воскликнул: «Разве Плано Карпини путешествовал на автомобилях?» Позже мне не раз приходилось слышать вопрос: «А почему вы не отправились в путь верхом на лошадях и верблюдах или, на худой случай, в повозке, запряженной парой волов?» Кстати, действительно, а почему?
Предположим, что мы сели на коней. По кочевой традиции для одного всадника требовалось не менее трех лошадей: ездовая, вьючная и сменная, которую не нагружали, дабы она не уставала. Итак, нам понадобилось бы 40-50 лошадей и два года, чтобы совершить переход в 12 тысяч километров с необходимыми дневками. Возможно, что после дня езды в седле у нас оставались бы силы писать путевые дневники и проводить киносъемки, но где и как менять уставших в дороге лошадей?
В средние века конь, верблюд или ладья являлись всего лишь элементом целой системы коммуникаций, будь то конная почта монголов, пешие китайские гонцы или древнерусские укрепленные погосты на волоках и реках вдоль пути «из варяг в греки». Вдоль главных дорог от Персии до Булгара и Китая были устроены караван-сараи, сторожевые пункты, сигнальные башни и переправы. Ни один купец или гонец не мог исполнить своего дела, не воспользовавшись услугами «дорожного сервиса», причем купцы платили за безопасность десятой частью своих товаров.
Марко Поло, пятнадцать лет странствовавший по владениям Великого хана монголов, так описывает пути, идущие от его столицы в разные стороны: «...и на всякой дороге написано,
А поскольку монгольская средневековая почта давно канула в Лету, а ханские подорожные пылятся в музеях, мы предпочли коням более надежный способ передвижения — на автомобилях.
Интересно, что в эпоху господства монголов в Азии европейцы часто доходили до Китая. Но с исчезновением единой монгольской империи Китай опять оказался «закрыт» для европейцев. Странствия, которые было сравнительно легко осуществить в ХШ веке, уже в XV веке превратились в подвиг.
Там, где жили чудовища
Какими представлял себе Плано Карпини пространства и обитателей Азии? То, что он увидел своими глазами, описано им вполне реально. О многом же он узнал с чужих слов. Его интерес к восточной части мира вполне понятен. Ведь европейцы XII века считали, что Каспийское море сливается с Северным океаном и что в море упирается стена, отделяющая мир чудовищ от людей. Как раз туда-то и лежал путь Плано Карпини.
Достигнув «пределов Земли», он страстно внимал рассказам о невероятных существах. Большинство этих рассказов не поддается расшифровке, потому что они родились на грани мифов в наблюдений за чужими, непонятными обычаями. Я думаю, что над ними не стоит ломать голову, ибо они больше говорят о личности рассказчика, нежели о реальных событиях. Так, описывая северные походы монголов за Урал, Карпини приводит рассказ о Баросситах: ...у которых небольшие желудки и маленький рот; они не едят мяса, а варят его. Сварив мясо, они ложатся на горшок и впитывают дым, и этим только себя поддерживают; но если они что-нибудь едят, то очень мало. Подвинувшись оттуда, они пришли к Самогедам, а эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки и платье их также сделаны только из шкур зверей. Подвинувшись оттуда далее, они пришли к некой земле над Океаном, где вшили неких чудовищ, которые, как нам говорили за верное, имели во всем человеческий облик, но концы ног у них были, как у ног быков, и голова у них была человеческая, а лицо, как у собаки; два слова говорили они на человеческий лад, а при третьем лаяли, как собаки, в таким образом в промежутке разговора они вставляли лай, но все же возвращались к своей мысли, и таким образом можно было понять, что они говорили». В южных пустынях монголы будто бы обнаружили «чудовищ, имеющих человеческий облик, но у них была только одна полная рука, и та на середине груди, и одна нога, и двое стреляли из одного лука; они бегали так сильно, что лошади не могли их догнать, ибо они бегали, скача на одной ноге, а когда утомлялись от такой ходьбы, то ходили на руке и ноге, так сказать, вертясь кругом».
Страх перед неведомыми опасностями, трудности зимнего пути, случайное нарушение чужих обычаев, эмоциональное переутомление от избытка впечатлений — все, что угодно, могло погубить нашего путешественника. Но Карпини остался жив. Почему? Пусть вас не удивляет этот вопрос, ведь в истории странствий было мало успешных экспедиций.
Мне кажется, что с монахом произошел один из тех редких случаев, когда странник получает жизненную энергию, становясь «человеком мира». Европа его глазами смотрела на Азию. Проделав путь из одной части мира в другую, он обрел новые знания, которые должен был донести до европейцев. Он просто не мог умереть, не закончив своей миссии. И у него был лишь один способ избавиться от пережитого — написать книгу о всем увиденном и услышанном. Так родилась «История монголов» Плано Карпини.