Журнал «Вокруг Света» №11 за 1979 год
Шрифт:
Мы пытались найти личные архивы Самойловича и Сватоша.
Особенно ценным представлялся архив З. Ф. Сватоша, ибо зоолог был официальным фотографом экспедиции. Мы запросили дирекцию Баргузинского заповедника о судьбе архива. Ответ обнадеживал — все бумаги переданы в Иркутский государственный университет. Но дальше след оборвался: университет сообщил, что в его архиве нет никаких бумаг Сватоша (1 Надеемся, что читатели журнала помогут нам в поисках архива З. Ф. Сватоша. — Авт.).
Личный архив Р. Л. Самойловича попал в случайные, но бережные руки. Его сохранили после гибели Самойловича, сохранили в годы блокады Ленинграда,
И здесь нас поджидала удача.
Во-первых, в бумагах Самойловича мы нашли описание отплытия «Геркулеса», с которого начали свои заметки. Во-вторых, был тут оригинал работы Самойловича, о котором мы упоминали в связи с тем, как правильно писать фамилию А. А. Раввина. В-третьих...
После возвращения со Шпицбергена в Россию Рудольф Лазаревич Самойлович читал публичные лекции, весь доход от которых передавал семьям своих товарищей по экспедиции 1912 года, пропавших без вести. И письма родственников участников экспедиции на «Геркулесе», адресованные Самойловичу, были также здесь.
«Мой брат Александр Спиридонович Чукчин (фамилия написана через «к». — Авт.) уехал с экспедицией Русанова в качестве матроса. До своего отъезда в экспедицию мой брат оказывал мне материальное пособие для обучения в гимназии, поэтому не откажите, если найдете возможным, уделить мне некоторую часть из чистого сбора с Вашей лекции. Таисия Чукчина...»
«Я брат механика Быковского, уехавшего с экспедицией Русанова. В настоящее время учусь в Техническом училище, особых средств не имею, отец умер, а мать вследствие старости не может зарабатывать, поэтому рассчитывает на пособие с Вашей стороны. . Николай Быковский».
Сохранилось тут письмо и от Е. А. Баевой.
Но вот наконец то, что мы так долго искали.
«Его Высокородию горному инженеру Самойловичу Р. Л. Петербург, Николаевская, 2 (от) ненокского мещанина Михаила Ананьева Ермолина.
В июне 1912 года сын мой, ненокский мещанин Федор Михайлович Ермолин, нанявшись матросом к В. А. Русанову, ушел в его экспедицию, оставив меня, 74-летнего старика, и мать свою, а мою жену, 65 лет, без всяких средств к существованию.
Крайне тяжелое положение и мои года, не дающие мне работать как следует, заставляют меня обратиться к Вам, как участнику Русановской экспедиции, принимающему участие в оставшихся семьях участников экспедиции.
Согласно указанию газеты «Архангельск» от 3 апреля 1914 года за № 75 я позволяю себе обратиться к Вам с просьбой оказать мне возможную помощь ввиду крайней моей нужды за уходом единственного моего кормильца в Русановскую экспедицию».
Наученные прошлыми ошибками, мы проверили: не было ли Ермолина в экспедиции Брусилова или Седова? Не вкралась ли здесь какая-то иная ошибка? Проверка подтвердила, что одиннадцатым членом экипажа «Геркулеса», имя которого оставалось в забвении 65 лет, был Ермолин Федор Михайлович .
Вскоре после этого к нам пришло письмо от Анисьи Ивановны Ермолиной — племянницы моряка с «Геркулеса».
«...От своей бабушки Пелагеи Тимофеевны Ермолиной я знала, что ее сын, Федор Михайлович Ермолин, ушел в 1912 году с экспедицией В. А. Русанова и не вернулся.
Когда я была еще маленькой девочкой, бабушка часто брала в руки фотографию и молилась. На мой вопрос, кто это и почему она молится, отвечала: «Это мой сынок, твой дядя Федя». Глубоко в душу запали мне ее ответные слова: «...ушел как канул, и нет мне весточки, где лежат его косточки, во льдах ли высоких, в морях ли глубоких, звери ли голодные растерзали, стужи ли лютые заковали...»
Здесь, в Неноксе, есть старожилы, такие, как Александр Иванович Пурнемцев, которые знают, что мой дядя Федор Михайлович Ермолин ушел в 1912 году именно с экспедицией В. А. Русанова на судне «Геркулес».
Посылаю Вам фотографию моего дяди, по словам бабушки, фотографировался он со своим .товарищем перед уходом в указанную экспедицию. На фотографии Федор Михайлович запечатлен сидя».
В письме было много слов благодарности участникам нашей общественной полярной экспедиции. Мы, что и говорить, были счастливы. Результат работы важен сам по себе, он приносит, разумеется, большое удовлетворение, но благодарность Анисьи Ивановны была неожиданной и радостной наградой.
Однако работа продолжалась, и мы обратились к Ермолиной с вопросами.
Второе письмо из Неноксы содержало немало интересных сведений.
«...От всей души хотелось бы Вам помочь, но мои поиски сведений о Федоре Михайловиче очень и очень незначительны. Обошла всех старожилов Неноксы. Старушки, которым уже далеко за 80 вздыхают, вспоминая свою молодость, и говорят, что «он был красивый да хороший, но жил дома мало».
Александр Иванович Пурнемцев сказал: «Федор Михайлович плавал от Мурманского акционерного пароходства до ухода в армию и после армии. На мой вопрос, почему дядя ушел с экспедицией В. А. Русанова, ведь это было далеко не простое плавание, А. И. Пурнемцев ответил: «Не думаю, что была материальная заинтересованность, так как в то время семья его отца жила в достатке, сам Федор Михайлович был холост, а по натуре был человеком любознательным».
Семья состояла: отец — Михаил Ананьевич Ермолин, мать — Пелагея Тимофеевна, сестры — Матрена и Наталья, братья — Андрей, Василий, Иван (мой отец) и Павел. Из всей семьи жива сейчас только сестра Наталья Михайловна, которой пошел 87-й год. Живет в Архангельске. Ездила я к ней, она очень больна и много уже не помнит, но, когда я показала ей фотографию, ту, что хранила бабушка, узнала, заплакала, сказала: «Это Феденька, наш Феденька!» Вспоминала, как он ушел в экспедицию, как отец провожал его до Архангельска, как плакала мать, которую он беззаветно любил и берег, которой он помогал во всем, даже стряпать...»
К письму была приложена фотография, которая впервые публикуется: Ф. М. Ермолин стоит слева. Затем мы получили и архивную справку:
«По документам архивного фонда Архангельской духовной консистории в метрической книге Ненокского прихода Архангельского уезда за 1886 год записано, что у мещанина Михаила Ананьина Ермолина и законной его жены Пелагеи Тимофеевой 14 февраля родился сын Федор».
Что ж, краткие биографические данные собраны. Все? Нет, в разгадке, в решении, в исполнении нашего конкретного дела вдруг мелькнуло нечто новое, важное, будто ступенька для следующего этапа работы, цель которой уже шире (так случается нередко в научном поиске в самых различных областях знаний).