Журнал «Вокруг Света» №12 за 1990 год

Вокруг Света

Государственный и национальный флаги Республики Сан-Марино

Государственный герб Республики Сан-Марино

Рожденная свободной

Окруженная со всех сторон итальянской территорией небольшая Pecпублика Сан-Марино сохраняет свою независимость более тысячи лет. Герб Сан-Марино известен с XIV века. На нем изображен горный массив Монте-Титано, где находится республика, с тремя вершинами. На каждой из этих вершин расположены замки Гуаита, Сеста и Монтале,

их донжоны увенчаны большими металлическими флюгерами. Замки символически представлены на гербе башнями с геральдическими плюмажами из страусовых перьев. Крепостные башни говорят о том, что республика отстаивала свою независимость на протяжении веков. Фигурный щит увенчан короной, которая не является здесь символом монархии, а указывает на суверенитет государства. Щит окружен лавровой и дубовой ветвями, призванными обозначать славу и мощь его граждан.

Латинская надпись на ленте «Свобода» напоминает не только о многовековой успешной борьбе народа против завоевателей, но и о благородных демократических традициях республики Сан-Марино. Здесь часто находили убежище спасавшиеся от преследований патриоты из других стран. Достаточно назвать Джузеппе Гарибальди и его соратников.

Детали сан-маринского герба в прошлом не один раз менялись. Сначала горы изображались без башен и дымились, как вулканы. Потом на них появились дымящиеся алтари, которые затем сменили башни; одно время вершины гор на гербе увенчивали рисованные человеческие головы. Поле щита сначала было белым, а с 1797 года стало голубым. Окончательный вид герб приобрел в 1862 году. Он изображается в центре государственного флага, существующего с 1797 года. Национальный флаг — без герба.

На флагах Сан-Марино голубой цвет символизирует небо, а белый — заснеженные в зимний период вершины Монте-Титано. Можно услышать и другое толкование: голубой цвет обозначает свободу, а белый — мир.

Юрий Курасов

Пленники райского сада

Остров Сиберут входит в состав архипелага Ментавай, изумрудным ожерельем протянувшегося вдоль юго-западного побережья Суматры. Полторы сотни километров морской глади скрывают рифтовую складку, геологическое образование, составляющее барьер между Ментаваем и Индонезией. Флора и особенно фауна у них весьма различны. К примеру, две трети млекопитающих Сиберута встречаются только на этом острове. Скажем, два подвида пальмовых куниц, далеких предков наших домашних кошек.

Корреспонденту западногерманского журнала «Гео» Рольфу Бёкемайеру удалось там побывать. В городе Паданг — столице провинции Западная Суматра, а именно к ней относится архипелаг Ментавай, ему ехать на Сиберут не посоветовали:

— Вы опоздали, нет там уже первобытного племени. Традиционные поселения мы ликвидируем. Это вопрос дней. Уже девять десятых острова — «зона развития» по правительственному плану. Крестьяне-переселенцы вырубают леса, разводят плантации риса на продажу, применяют удобрения, технику. Словом, выводят Индонезию в двадцатый век!

Помог корреспонденту Всемирный фонд охраны дикой природы — международный комитет специалистов под председательством индонезийского министра. Фонд ведет борьбу за экологическое спасение Индонезии. Один из первых — проект под девизом «Сохранить Сиберут». Сотрудники фонда выхлопотали разрешение на поездку.

На Сиберуте нет дорог — ни асфальтированных, ни грунтовых; нет электричества, радио и телевидения;

нет водопровода. Зато есть чистый воздух, чистые реки и ручьи, тропический лес, звери и птицы. И все, что растет, плавает, бегает и летает, идет коренным сиберутцам в пищу: кокосы и саго, бананы и таро, обезьяны, рыбы и личинки муравьев.

Ночами женщины с факелами ловят сетями речных крабов. Мужчины ходят на охоту с отравленными стрелами. На каждую дичь свой наконечник, пропитанный ядом анчара, Того самого, к которому, по словам Пушкина, «...и птица не летит, и зверь нейдет...».

Живут сиберутцы в «длинных домах» — вытянутых хижинах, разделенных перегородками на три части: мужскую, женскую и кухню.

В задней, закрытой части дома живут вдовы. Они должны спать отдельно от всех, чтобы не разгневать души покойных супругов. Средняя часть — для ритуалов. Вокруг нее — спальные циновки замужних женщин, девочек и маленьких детей. В передней части ночуют мужчины. Под шатким, из бамбуковых жердей полом столуются свиньи, всхлипывает болото, днем роятся мухи, а ночью — москиты.

Все, что нужно для жизни, сиберутцы берут у окружающей природы — столько, сколько нужно; запасов здесь не делают.

Но — и в этом сегодняшний день Сиберута — здесь же поселились двадцать тысяч изголодавшихся по земле индонезийских крестьян. Нужда заставила их покинуть перенаселенные крупные острова. Они смотрят алчными глазами на заповедные места, на «рай», в котором живут тысячи две сиберутцев. «Рай» пока охраняется государством.

Пока, ибо на острове идет социальный эксперимент: здесь развернуто типичное товарное фермерское хозяйство — а рядом как бы для контрольного опыта — бестоварное, бесприбыльное, самообеспечивающееся, первобытное. Переселенцы называют сиберутцев дикарями. И правда — ну что за дикие люди? Риса выращивать не умеют, денег почти не признают, к природе относятся с почтением, наделяют душой каждое растение, каждое животное. Прежде чем поймать дичь, освежевать животное, срезать дерево, нужно уговорить душу жертвы, договориться, чтобы человек пользовался плотью жертвы без угрызений совести. Если хочешь, например, сделать канул — лодку из могучего дерева, вначале нужно — строго по ритуалу — убедить душу дерева, успокоить ее. Так вот, у этих дикарей день уходит на уговоры дерева. Сколько риса посадили бы за это время переселенцы!

И прежде чем заколоть свинью, сиберутцы трижды обводят ее вокруг жилища, чтобы ее душа не забыла дом. Затем все члены семьи просят у нее прощения, а старейшина рода объясняет:

— Пойми нас, гости проголодались, а твоим мясом они насытятся, оно жирное и вкусное. Разве мы тебя плохо кормили? Не печалься, что умираешь, ведь у твоих предков такая же судьба.

Все вокруг в равновесии, считают сиберутцы,— звери и растения, дождь и ветер, вода и камни.

Особые отношения с обезьянами. Братскими их не назовешь: главная дичь сиберутцев — это приматы. Но...

— Обезьяны — наши братья,— говорит Аман Лаут-Лау, глава рода Аман.— Вначале все были только обезьянами. Они жили на деревьях. И вот их стало слишком много, и негде стало жить. Тогда Предводитель обезьян повелел половине из них жить на земле. И они стали людьми. Но, чтобы восстановить справедливость, он обязал обитателей земли время от времени устраивать праздник для всех. А обитатели деревьев должны жертвовать к празднику одного из своих.

Такая вот прадарвиновская теория...

Свинья, о которой мы упоминали выше и которую уговаривали смириться со своей участью, должна была принять участие (пассивное, разумеется) в празднике Пулиайджат — Дне умиротворения и согласия. Это — главный праздник племени. И, как видим, не случайно.