Журнал «Вокруг Света» №12 за 1995 год
Шрифт:
— Мани тысейо! — Кушайте на здоровье! — приговаривает хозяйка, наливая в высокие стаканы холодное пиво — напиток, прочно вошедший в жизнь корейцев с первой половины нашего века, когда в стране господствовали японские колонизаторы.
Вычерпав стальными ложечками содержимое пиалок с тыквенной кашей, мы вооружились палочками и принялись за закуску, запивая ее пивом. Тем временем официантки подносили новые блюда: острый суп с капустными листьями, зеленым луком и соевым сыром тубу, поджаренные кусочки говядины с крупно нарезанным луком, обжаренные в яйце кружочки кабачков, рыбы и острого перца. Затем следовали полоски желе из бобового крахмала с чесночно-перечной приправой, суп из морской капусты и, наконец, белый рис, сваренный на пару, — совершенно пресный, но зато прекрасно оттеняющий
Характерная черта традиционных ресторанчиков Сеула и других южнокорейских городов — любовь к чисто крестьянским блюдам Кореи, обожаемым и ее современными жителями, причем любых сословий. Пища несколько грубовата, лишена изысканности, ощущается обилие чеснока и лука, от нее исходят тяжелые запахи капусты и квашеной редьки. После такой трапезы посетители захватывают с собой у кассы на выходе по пластинке ароматной жевательной резинки. Но, заходя в подобный чиб, корейцы, уставшие от суеты и условностей городской жизни, могут расслабиться, почувствовать себя в раскованной, домашней, несколько деревенской обстановке, чего, согласимся, нельзя достичь в фешенебельных ресторанах, например, при гостиницах.
Хотя Корея — географически страна не очень большая, ее кухня необычайно разнообразна и в различных районах имеет свои особенности. Поэтому путешествие от северных окраин Корейского полуострова до южных, несомненно, будет дополнено особым очарованием, если в каждом уголке страны удастся отведать местные кушанья. Вместе с тем их объединяет нечто общее, и это — обилие овощных блюд и зелени в необычайно разнообразном виде.
Самое знаменитое яство в Корее — кимчхи, которое у нас часто ассоциируют с продолговатой пекинской капустой, доставляемой на прилавки российских магазинов и рынков почему-то из Голландии. Однако кимчхи — это не только капуста, но и вообще любые овощи, квашенные определенным способом. Когда и кто именно начал впервые готовить это блюдо, установить доподлинно невозможно, но известно, что предки современных корейцев, населявшие просторы Маньчжурии, заготавливали овощи на долгую зиму, маринуя их соевым соусом, уксусом и солью. Значительно позднее, а именно в XVII веке, когда через Китай из Европы в Корею был завезен красный перец, открытый Колумбом вместе с Америкой, квашенные продукты обрели нынешнюю остроту.
Самое вкусное кимчхи мне приходилось есть в КНДР, где для его приготовления используют в основном пекинскую капусту. По осени дворы внутри жилых кварталов Пхеньяна заполняются грудами зеленоватых кочанов. Хозяйки возле каждого подъезда промывают в огромных пластмассовых тазах капусту, разрезая ее вдоль широкими ножами, слегка ошпаривают в соленой воде, а затем чуть ли не каждый лист прокладывают начинкой — замешанной руками пастой из молотого красного перца, тертой редьки, чеснока, имбиря, лука, груши, кедровых орешков и кусочков соленого минтая. Начиненные таким образом кочаны укладывают, посыпая солью, в пузатые глиняные чаны, которые в деревнях закапывают в землю, а в городах держат на балконах.
На севере кимчхи более кислое, с обильным рассолом, который хорошо идет как соус для риса; на юге — малосольное, но более острое. Помимо капусты для приготовления кимчхи используют самые разнообразные овощи, нередко с добавлением квашенных и соленых креветок или кальмаров. Как мне не раз приходилось убеждаться, кимчхи можно приготовить и у нас, дома, из наших продуктов.
Вот кое-что из рецептов госпожи Ан Сын Чхун из Сеула, профессионально занимающейся изучением корейской кухни. Она берет широкие листья обычной кочанной капусты и слегка ошпаривает их в соленой воде. Затем тщательно моет в кипятке огурцы — продолговатые, подобные тем, что выращивают в теплицах.
— Огурцы желательно взять прямые и крепкие, еще до того, как в них сформировались семечки, — поясняет она.
Острием ножа Ан Сын Чхун разрезает огурец вдоль с одной стороны, но, начиная не от самого края, а немного отступив, пальца на два, и не доводит разрез до другого конца на такое же расстояние. Повернув овощ на 45 градусов, тоже самое проделывает с другого бока, и внутри огурца сечения получают крестовидную форму. Дольки не распадаются, поскольку концы огурца не разрезаны.
Вслед за этим госпожа Ан разрезает пучок зеленого лука на части длиной сантиметров по пять. Отмеряет молотый красный перец средней жгучести — три столовых ложки. Размешав его с небольшим количеством воды в мисочке, добавляет туда же тертый чеснок, зеленый и репчатый лук, порошок имбиря, самую малость сахарного песка, соль по вкусу и горсть нарезанной соломкой белой редьки. В полученную смесь бросает еще щепотку поджаренных семечек кунжута, которые нередки и на московских рынках.
— Впрочем, можно обойтись и без них, но кунжут придаст кимчхи неповторимый аромат, — поясняет маэстро корейской кухни, тщательно перемешивая красную от перца смесь.
Движения ее неторопливы. Затем Ан Сын Чхун, часто демонстрирующая свое искусство по южнокорейскому телевидению, заталкивает пальцами полученную смесь в прорези на огурце, и он от этого сильно раздувается. Остаток начинки она равномерно раскладывает на несколько листьев капусты, сверху кладет начиненный огурец и крепко оборачивает его капустными листьями. Все это оставляется в закрытой посуде в теплом месте для закисания — ночи и еще дня бывает достаточно, а затем нарезает поперек ножом на небольшие цилиндры, которые аккуратно выкладывает на блюдо. Закуска готова. «Мани тысейо!»
Надо отметить, что ни одна корейская трапеза не обходится без такого обязательного компонента, как темный соевый соус, по-корейски «канджан». Когда в уезд Йонги южнокорейской провинции Чхунчхон приходит ветренный, но солнечный октябрь, в деревнях разносится запах, напоминающий отдаленно аромат кислого ржаного хлеба. Если приглядеться, то в каждом доме из-под черепичных крыш на соломенных жгутах висят коричневые кирпичики с проступающими на поверхности кристалликами соли. Это — меджу, субпродукт из соевых бобов, из которого крестьяне делают соус канджан, а также богатую протеином пасту твенджан, идущую на приготовление супов твенджан-кук.
В больших котлах старушки из уезда Йонги, повязав головы белыми хлопковыми платками, вываривают соевые бобы и оставляют ненадолго бродить. Из полученной массы они лепят кирпичики и вывешивают их сушиться на солнце. Затем сухие меджан закладывают в глиняные чаны с соленой водой, бросая туда же чеснок и стручки сушеного красного перца. Накрыв чан крышкой, выжидают три-четыре дня, вслед за чем открывают и ставят на солнце, каждый раз вновь закрывая на ночь. Через месяц жидкость из чана вычерпывают, процеживают, кипятят, снова разливают в горшки и снова выставляют на солнце. Считается: чем больше выдержка, тем лучше вкус соевого соуса.
Что же касается отработанных соевых брикетов меджан, то из них замешивают густую пасту. Достаточно, например, растворить ее в кипящей воде, бросить несколько молодых пучков растущей у нас повсюду пастушьей сумки прямо с корешками, поварить минут 20 — и получится изумительный и полезный для здоровья суп.
Кстати, о пастушьей сумке, что по-корейски звучит как «нэнъи». Пожалуй, ни в одной кухне мира не используется столько дикорастущих трав, сколько в Корее. Из тех, что можно сыскать у нас на лугах и в лесах, назовем хотя бы мать-и-мачеху. Монахи из горного буддийского монастыря «Священной рыбы» близ южнокорейского города Пусан обрывают растущие под ногами молодые нежно-зеленые листья этого растения, промывают их и ошпаривают кипящей речной водой. Тщательно отжав влагу, листья довольно мелко режут и добавляют к ним толченый чеснок, лук, соль, красный перец, сахарный песок, уксус и соевый соус, выкладывают в деревянную плошку, посыпая сверху поджаренными семечками кунжута. Такой салат хорошо сочетается с отваренным на пару рисом.