Журнал «Вокруг Света» №12 за 2008 год
Шрифт:
Принц Чула Чакрабон на «кадиллаке». 1916 год. АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK
Чула — сын мом Катерин
Маленький принц Чула появился на свет 28 марта 1908 года. Помимо этого имени бабушка, следуя традиции, дала ему еще и прозвище — Ну, «мышонок». Саувапха души не чаяла в единственном внуке, король же не проявлял никаких чувств, для него Катя так и оставалась нежелательной чужестранкой. Во дворце ее не принимали. Конечно, такая ситуация была для нее мучительна, да и будущее представлялось неясным. Но невеселые мысли не мешали ей оставаться приветливой и милой со всеми. Она лечила слуг, и те любили свою госпожу. Продумывая интерьеры дворца, она одновременно училась готовить сиамские блюда и осваивала тайский язык, а с рождением сына ее жизнь обрела новый смысл.
Король все же приехал взглянуть на внука, когда тому исполнилось два года. Взглянул и не смог оторвать от него глаз, настолько хорош был черноглазый мальчуган. Возможно, все вскоре изменилось бы, но в октябре 1910 года король умер.
Правителем страны стал Вачиравуд, который когда-то приносил Кате в подарок фотоаппарат. Он назначил Чакрабона наследником престола и начальником Генерального штаба, Чула был признан Королевским Высочеством, а Екатерина — законной супругой. А ведь она давно привыкла к тому, что все вокруг называют ее «мом», то есть «жена принца, не принадлежащая к королевской семье».
С 1911 года жизнь супругов потекла в разъездах по стране: сначала совместных, а потом раздельных. Первое длительное путешествие с посещением России, наверное, запомнилось им обоим больше всего. В России они побывали в Киеве и Санкт-Петербурге, где принц был, конечно же, приглашен к императору. Один, без Кати. Но она, похоже, уже смирилась с тем, что первые лица государств ее не принимают. По возвращении из поездки супруги присутствовали на коронации Вачиравуда, а потом, показывая иностранным гостям западный берег Сиамского залива, приглядели себе чудесное место для постройки нового дома вдали от королевской резиденции. Мечта осуществилась быстро. Новый дом оказался похож на корабль, он стоял у воды на белом песке. Именно здесь Катя, Чакрабон и Чула провели в тишине и уединении, наверное, свои лучшие дни. Ведь, живя в Парускаване, Катя видела сына лишь несколько часов в день, а иногда и меньше. Каждый вечер за мальчиком приезжала королевская машина и отвозила его к бабушке. У нового дома-корабля, несмотря на недостаток пресной воды, Катерина, так же как и в Парускаване, разбила сад.
Так в семье, в заботах и радостях прошло семь благоприятных лет.
Фото: АЛЕКСЕЙ БОЙЦОВ/RUSSIAN LOOK
Путешествие на беду
Апрель 1918 года стал началом конца семейных отношений. Катя со служанкой Чам отправилась в долгое годичное путешествие по Китаю , Японии и Канаде , конечно, теперь уже без визита в Россию. Кроме служанки в этой поездке ее сопровождал еще и архитектор, строивший в свое время их новый дом. Как к подобному сопровождению отнесся Чакрабон, неизвестно. Вернувшись в Сиам она долго и утомительно выясняет отношения с мужем. Конечно, причина для подобного необычного поведения была, и о ней знало все семейство. У Чакрабона появилась пятнадцатилетняя пассия — очаровательная Чавалит, чья мать оказалась очень прозорливой женщиной и в момент отсутствия Катерины всячески способствовала встречам влюбленных. Чавалит часто приезжала в Парускаван, и даже ничего не ведающий юный Чула так привык к Чавалит, что засыпал ее восторженными записками. Десятилетнему мальчику очень нравилась эта милая и озорная девушка.
Когда Катя вернулась, ее сын долго не мог понять, что же происходит. Почему на лице матери он все время замечает печать грусти и раздумий? Разговоры родителей тогда оставались для него непонятны — они общались по-русски. Чакрабон не собирался расставаться с Чавалит и предложил Кате не обращать внимания на его увлечение, заявив, что будет встречаться с новой возлюбленной тайно. Но его супруга не могла принять такое положение дел, она еще много раз пыталась объяснить принцу в письмах то, на что у нее не хватало терпения в беседах. Но ее супруг все реже стал отвечать на эти послания, которые, видимо, все больше его утомляли. И тогда, несмотря на уговоры членов королевской семьи, Катя решила покинуть Сиам, мужа, а главное — сына, который, несмотря на последующие добрые взаимоотношения, так и не простил матери этого «предательства». Вероятно, Катя, оставляя Чулу в Парускаване, просто рассудила, что в Сиаме у него есть будущее и есть те, кто это будущее обеспечит. Она же уходила почти в никуда — на первых порах к брату, живущему в Китае. Злость и обида так переполняли ее, что она не могла действовать хладнокровно: швырнула посланцу все драгоценности, которые Чакрабон передал ей на прощание в подарок, и оставила за собой лишь право получать ежегодные 1200 фунтов на содержание. Незаметно покинула дворец, оставив рыдающего сына, который бродил среди деревьев, посаженных матерью, умирающую служанку Чам, выбросившуюся из окна, любимых собак, привыкших к ней за долгие годы и, конечно, обескураженного принца, подписавшего развод, но, видимо, так до конца и не верившего, что она уйдет.
Что было потом? Жизнь с чистого листа. Работа в Китае. Второй брак, с американским инженером Гарри Клинтоном Стоуном. Жизнь в Америке и Европе, редкие встречи с повзрослевшим сыном, который всячески поддерживал мать, в том числе материально. И все это время Катерина держала в поле зрения Сиам — ведь с обстановкой во дворце было напрямую связано благоденствие ее сына.
Второй муж Екатерины Ивановны испытал на себе всю силу ее характера. По словам Чулы, ему частенько доставалось, в том числе и за скупость. В 1937 году, когда Екатерина Ивановна уже жила в Париже , туда прибыл давний друг Чакрабона — Най Пум. Чула рекомендовал его своей матери в качестве секретаря, а та, по всей видимости, решила вспомнить молодость и, как все судачили, закрутила с ним роман — ведь принца Чакрабона уже не было на свете… Судьба отвела ему недолгие годы. Принц умер от воспаления легких во время путешествия с Чавалит и Чулой в возрасте 37 лет, завещав все свое состояние Чавалит. Ненамного пережила его и озорная принцесса — и тогда Чула стал единственным наследником отца. А Екатерина Ивановна ушла из жизни в возрасте 72 лет. Похоронили ее на небольшом русском кладбище в Париже.
Так закончилась эта почти сказочная история, главная героиня которой смогла в нужную минуту закрыть за собой дверь, оставив роскошную жизнь, собственного сына и большие надежды.
Вероника Карусель
Сам себе лекарь
Любой врач, и даже студент-медик, не задумываясь, перечислит причины, делающие самолечение опасным занятием. Прежде всего это неумение поставить правильный диагноз, для которого нужны профессиональные знания, данные исследований и опыт специалистов. Самодеятельные лекари чаще всего выбирают чтонибудь из набора популярных «диагнозов» (например, «желудочный грипп» или пресловутые «шлаки») либо обходятся без него вовсе — и начинают «лечиться».
В старой итальянской сказке говорится о том, как на пиру у герцога Медичи гости заспорили, какое ремесло в их городе самое популярное. Одни утверждали, что во Флоренции больше всего художников, другие — строителей, третьи — ювелиров. А герцогский шут Гонелла заявил, что больше всего в городе врачей и лекарей. Герцог поднял его на смех, но Гонелла предложил всем пари, что к завтрашнему вечеру представит доказательства. На следующий день шут ходил по дворцу с жалким видом, держась рукой за распухшую щеку и жалуясь всем на зубную боль. Конечно, каждый встречный советовал несчастному что-нибудь «от зубов». Больной же старательно записывал советы, чтобы ничего не перепутать. А вечером, когда все снова собрались за столом, Гонелла вынул из-за щеки орех и зачитал список всех попавшихся ему за день лекарей с изложением, кто и что из них рекомендует. «Врачи», в числе которых оказался и сам герцог, вынуждены были признать его правоту и выплатить вознаграждение.
Как известно, сказка ложь, да в ней намек. Сегодня, как и во времена герцога Медичи, люди с поразительной уверенностью берутся лечить себя и своих близких. Любой практикующий специалист-медик может поведать печальные истории о самолечении. Впрочем, когда о таких случаях рассказывает врач, пусть даже и скорой помощи, это, как правило, еще полбеды. Хуже, когда итоги самодеятельного лечения приходится подводить патологоанатому.
Сколько именно людей становятся жертвами собственной самонадеянности, сказать трудно. Но для стран с хорошо налаженным сбором данных о здоровье населения можно найти показатели, позволяющие хотя бы оценить масштаб потерь. Так, например, по данным британского Национального управления статистики, врачи в этой стране ежегодно выписывают более 600 свидетельств о смерти, наступившей в результате приема безрецептурных лекарств, что почти всегда означает самолечение. Цифра не очень велика, но все же не позволяет считать подобные трагедии исключительными случаями. Впрочем, человек может лечиться не только аптечными средствами, так что реальное число смертей, вероятно, еще больше. И это только прямые жертвы «медицины самообслуживания», а у нее есть еще и косвенные.
Не хочу к врачу
Самолечение почти всегда оказывается лечением паллиативным и симптоматическим. Человек борется не с болезнью, а с теми ее проявлениями, которые больше всего ему мешают: насморком, кашлем, зудом, головокружением и, конечно, болью. Как чаще всего выглядит, например, самостоятельная борьба с гриппом или другим видом ОРВИ? Капли от насморка, микстура от кашля, аспирин от температуры. Добавив к этому на ночь стаканчик-другой высокоградусного народного средства от всех болезней, самоврачеватель утром уже идет на работу, уверенный, что дал отпор недугу. На самом деле он сделал все, чтобы болезнь протекала как можно тяжелее: подавил отделение слизи, смывающей вирусы и уменьшающей их концентрацию в носоглотке (а значит, скорость распространения инфекции), сбил температуру, замедляющую размножение вируса, и пошел в людное место рассеивать заразу и приобретать осложнения.