Журнал "Вокруг Света" №2 за 1997 год
Шрифт:
Накануне вечером мы с гляциологом из России Сергеем Ушнурцевым и его помощницей Риммой Хайрутдиновой исследовали ручей Каруасанту, — тот самый, что был целью экспедиции Макинтайра. И после тщательного и скрупулезного изучения геоморфологии территории, анализа спутниковых карт, обработанных Европейским космическим агентством, московским научно-исследовательским центром «Природа», а кроме того, французской организацией «Спот-Имидж», пришли к твердому убеждению: длина Каруасанты гораздо менее важна, чем долина Апачеты, другого ручья, который сливается с Каруасантой.
На следующий день мы исследовали еще два ручья — Какансу и Силанке. И определили, что они также второстепенны. Так что отныне
...Ночью термометр показывает минус 23 градуса, но с появлением солнца температура быстро растет, и в течение дня ртутный столбик колеблется между 4 и 6 градусами выше нуля. Если бы не пронизывающий ледяной ветер, условия для жизни и работы были бы вполне сносными.
Наутро мы выходим из лагеря несколькими группами. Апачета, достигающая в низовьях ширины около двух метров становится — чем дальше вверх — уже и мельче. Один из участков местности, по которому она протекает, напомнил мне русскую тундру с небольшими островками кочек среди болота. Мы движемся медленно, но дышать все равно тяжело. Чтобы лучше переносить холод и трудности перехода, жуем листья коки, как это испокон веков делают местные жители. Поднявшийся с полудня ветер вздымает тучи пыли, отчего дышать становится еще тяжелее. В полдень добираемся до небольшого ущелья, откуда нам предстоит сделать последний переход — вверх по северному склону горы Кеюича.
У самой вершины, среди скальных осыпей, виднеется небольшое болотце. Среди сочной травы и мелких, но твердых, как камень, зеленых бугорков-«ярета», на поверхность пробивается кристально чистый родничок. Мы — у цели. Далеко внизу этот неприметный ручеек, переходя из потока в поток, в конце концов разольется мощной, многоводной рекой, которая закончит свой путь в Атлантическом океане...
Несколько минут мы стоим неподвижно и не верим своим глазам. Затем Ренцо Грего, мой товарищ по переходу через Борнео, при помощи джи-пи-эс — портативного спутникового навигатора, за считанные секунды определяет географические координаты места, где мы находимся: 15 градусов 31 минута 05 секунд южной широты и 71 градус 43 минуты 55 секунд западной долготы. Его же альтиметр указывает точную высоту — 5170 метров над уровнем моря. Сверившись с военной фотографической картой масштаба 1:100 000, которой мы пользуемся, обнаруживаем на ней значительные погрешности. Склон, где мы находимся, и окружающий его характерный рельеф местности — линии рек, горы — сдвинуты на карте в сторону — на расстояние свыше двух километров.
Это дикое, безотрадное место ничем не примечательно, и в первую минуту я даже не почувствовал волнения оттого, что мы вышли к истоку, по всем характеристикам претендующему на звание первородного — дающему начало королеве рек.
Некоторое время спустя я быстро добираюсь до вершины, через которую проходит линия континентального водораздела. Отсюда, если глядеть на юг, хорошо видна Колка, самый глубокий каньон в мире, ставший в наше время модной туристской достопримечательностью...
Апачета, что журчит у наших ног, сливаясь с Каруасантой и вбирая в себя другие притоки, образует реку Локету, которая затем переходит в Хорниллос. А еще ниже — в Апуримак. Эта бурная река пробивается сквозь глубокие горные изломы и уже в низине разливается могучей, километровой ширины, спокойной Укаяли.
В прошлом году бразильский Институт космических исследований в Сан-Жозе-дос-Кампрос после анализа спутниковых карт объявил, что длина Амазонки достигает 7100 километров.
С уверенностью можно сказать, что эта цифра очень приблизительна. В среднем и нижнем течении, то есть на участке почти 5000 километров. Амазонка течет не по прямой линии. Вследствие неустанной эрозии многосоткилометровые меандры со временем меняют свою форму и протяженность и как бы сокращают тем самым общую длину реки. Затем вода, подчиняясь центробежной силе, образует новые меандры. А значит, нет ничего удивительного в том, что длина реки может меняться радикально. Специалисты полагают, что разница может доходить до 200 километров...
Мы провели прекрасные, незабываемые дни в перуанских Андах. И рады, что смогли внести свой вклад в географическую науку. В самом деле, когда мы вернулись в Лиму, вице-президент Перуанского Географического общества назвал результаты наших исследований крупнейшим открытием, которые делались на территории Перу за последние полвека.
Яцек Палкевич, итальянский путешественник — специально для «Вокруг света» / фото автора
О чем говорят географы
А теперь — и напоследок — давайте зададимся вот каким вопросом: можно ли с полной уверенностью утверждать, что главным достижением международной экспедиции «Исток Амазонки-96» стало открытие, благодаря которому, не исключено, придется пересмотреть иные представления — или каноны — в географической науке?
И ответить на этот вопрос, как и на другие — побочные, нам поможет Сергей Ушнурцев. Тем более что ему, как говорится, и карты в руки: ведь именно он, как уже упоминалось, сопровождал Яцека Палкевича в нелегком восхождении на отроги перуанских Анд и, кроме того, проводил серьезные научные изыскания в суровых условиях высокогорного полигона.
Мы начали разговор с той же темы, которой, собственно, предварили рассказ Яцека Палкевича, — с того, что можно выразить сравнением: какой из рукавов Амазонки важнее — Мараньон или Укаяли.
Сергей — а он сторонник версии, скажем так, «Укаяли-Апуримака» — охотно принял своего рода вызов и для затравки привел классический пример из той же географии:
— Амазонка с двумя ее рукавами, — начал он, — в данном случае в чем-то сродни Волге с Камой. Та же проблема — длины и полноводности. Почему именно Волга считается великой русской рекой, а не Кама? Ведь в месте их слияния Кама намного полноводнее Волги.
— В самом деле, почему? — спрашиваю.
— Просто потому, что так сложилось исторически. Обратный пример — Миссури и Миссисипи. Миссури при впадении в Миссисипи более протяженная. Но и тут превалирует все та же историческая традиция, только наоборот: то есть Миссисипи получается главнее. Разве нет?..
— Ну, а если отбросить историю... Неужели в наше-то время географы на самом высоком, международном уровне не могут определиться, какой из двух критериев важнее — длина водного потока или же его полноводность? — задаю я встречный вопрос.
— К сожалению, даже сейчас эта проблема неразрешима. Отсюда все эти нескончаемые дискуссии — вокруг да около.
— А между делом кое-кто делает открытия...
— Конечно. Так было, есть и будет. Споры — спорами, а география, как наука, не стоит на месте. В том смысле, что географические открытия делаются и, я думаю, будут делаться. Во всяком случае, многое и сегодня нуждается в уточнении или даже опровержении.
— Что ваша экспедиция и постаралась сделать...
— Вот именно. Мы как раз пытались собрать доводы в пользу Укаяли-Апуримака.