Журнал "Вокруг Света" №2 за 1997 год
Шрифт:
Много соборов мы увидели в Абруццо — в Терамо (византийское искусство), и Атри (в стиле барокко), римско-готические церкви в Кьети. Но о том, что «скрыто» в Боминако, как ни странно, во многих справочниках пока нет и упоминания.
— Не удивляйтесь ничему, — напутствовал нас милейший дон Серафино. — Жаль, что о нас мало кто знает. Но может быть, это к лучшему. Поближе к Богу, подальше от... мирского шума. А вот к 2000 году?
— Что будет, падре, к 2000 году?
— Фрескам исполнится почти тысяча лет...
Дон Серафино что-то недоговаривает, неохотно говорит о себе, но словоохотливый сторож раскрыл его тайны, словно старые замки.
Во-первых, рассказывал
Во-вторых, дон Серафино — прекрасный математик: он без компьютера вычисляет (до последнего сольди), сколько денег он отсылает в Рим — кардиналу и сколько у него поэтому не остается.
— Вы думаете должно быть обязательно равенство цифр? Это — для плохого бухгалтера, — улыбается хитро сторож. — У дона Серафино всегда счет — в пользу Рима, конечно, и на гостей остается. Так и живем. В-третьих, дон Серафино — врачеватель и знаток местных трав — от одуванчика до горного лютика. У нас, правда, мало кто отваживается болеть, но если к кому и привяжется недуг, то аббат его, дьявола, непременно выгонит и будет ждать следующего: навешать и утром, и вечером, чтобы прихожане не болели и верили в Бога.
— Наконец, в-четвертых, падре — астролог и предсказатель судеб, — продолжал сторож. — Обо мне, например, он точно знает, что я — не женат и из Боминако уже никуда не уеду. Падре умеет составлять гороскопы и все видит и знает...
Так что же будет в 2000 году, дон Серафино?
Где еще такое бывает: несут свои воды к морю две, пусть небольшие, реки, проходят рядом важные пути-дороги, по которым шагали римские легионеры, затем норманны, испанцы, неаполитанцы, французы, теперь вырос современный город Пескара с населением более 162 тысяч человек, а оба водных рукава так за века и не получили названия, — сетует Энцо Джаммасино, президент «Экотура». — Почему бы не заполнить этот исторический вакуум теперь и не назвать, например, реки старым названием селения Викус Атернум, или как при норманнах, — Пискария, можно и по фамилии местных маркизов — Пескара. Но... мечты, мечты...
Мы бродим по улицам Пескары. В городе много новых улиц, и для них подбирают сугубо современные названия. Это соответствует ритму жизни Пескары — города, который приобрел свое нынешнее экономическое и административное значение только в XX веке. Геометрически прочерченные улицы смотрят в сторону Адриатического побережья и словно утверждают главное хозяйственное назначение Пескары — курорт, морские ворота в Абруццо. в Центральную Италию, ближайшие восточные подступы к Риму — 208 километров от столицы.
Провинциалы, сознавая неизбежность судьбы — оставаться во многом на втором плане, все-таки не желают мириться с аутсайдерством и хоть в чем-то стремятся опередить столичные города. Пескара преуспевает в градостроительстве, в оформлении ресторанов, баров, кафе-мороженых — самых знаменитых в Италии, Такого дизайна и качества продукта, как в кафе на виа дель Ривьера в Пескаре, не знают самые посещаемые в Риме кафе, например, на площади Навона.
Пескара за последние десятилетия стала образцом итальянской курортной архитектуры XX века, конкурирующей в зоне Адриатики только с Римини. У этого стиля тоже пока нет своего названия. Все — в поиске. Возможно, возникнет новое — «рина-шименто» (возрождение), «морское барокко» или «либерти-пальм», чтобы выразить единство причалов, новых вилл и окружающих их стройных высоких пальм. Город дышит далями Адриатики... И неслучайно большинство известных художников Пескары — маринисты. Скульпторы ищут новые формы в морской и корабельной темах, поэты воспевают голубое Средиземноморье.
В Пескаре родился в 1863 году и долгие годы жил великий писатель Италии Габриеле Д'Аннунцио. В соборе св. Чьеттео — покровителя Пескары — похоронена его мать — Луиза Д'Аннунцио, «графиня с неспокойной, как море, душой». В строительство этого храма Д'Аннунцио вложил большие средства. Писатель был женат на русской, бывшей спутнице жизни российского ученого-изыскателя Голубева... На последнем жизненном витке Габриеле Д'Аннунцио написал обширный трактат — оригинал хранится в Библиотеке Д'Аннунцио в Пескаре, — в нем призывал «людей искусств и финансов» оставлять после себя «память в камне» — соборы, здания, а также клубы и фонды, в которых собирались бы произведения литературы, живописи, скульптуры. Сам он следовал этому принципу: после него остались фонды Д'Аннунцио в Пескаре, Гардоне на Сицилии. Этому же принципу творческого бессмертия были верны Греко, Гуттузо и другие деятели итальянской культуры.
Море не принесло Пескаре славу родины великих мореплавателей. Отсюда не уходили в плавание Колумбы и Веспуччи. Но из Пескары ежедневно отправляются в рейсы сотни моряков и капитанов, ведущих суда под флагами Италии и других государств. Рано или поздно моряк возвращается в родной порт, и Пескара не перестает его удивлять постоянными изменениями. И вернувшись однажды, моряки увидели новый памятник — вертикальную десятивесельную лодку, напоминающую боевые корабли древних греков. Это был самый большой в Италии морской монумент.
Италия, область Абруццо
Михаил Ильинский / фото Евгения Гаврилова
Страны и народы: Зарабатываем на преисподней
Если поделить километры, составляющие протяженность Явы, скажем, на 120 — приблизительное количество разбросанных по острову вулканов, потом принять во внимание их среднюю высоту — от 3 до 4 тысяч метров, можно с уверенностью сказать: гигантские «волдыри» на главном острове Индонезии видны отовсюду. Тем более, что свыше 30 из них источают смог, перистые хвосты которого растягиваются на сотни километров. Фиолетовые вершины выбрасывают серо-черный пепел и ядовитый газ, сползающие кипящие болота слизывают деревеньки, горячая пыль обжигает легкие и в десятке километров от вулканов...
И все же Яву называют раем. Зловредные вулканы засыпали ее слоями пепла, которые орошаются муссонными ливнями, прогреваются жарким солнцем, а потому производят на свет самую богатую в мире флору. Ее принято называть влажными тропическими лесами. В пестрейших зарослях еще совсем недавно в изобилии водились носороги, тигры, дикие буйволы, вопили обезьяны, прыгали летающие лисицы и кокосовые белки, ворочались в протоках крокодилы, ползали питоны. Сейчас изобилия не осталось, но увидеть все это еще можно.