Журнал "Вокруг Света" №2 за 1998 год
Шрифт:
Когда саркофаг с телом Евфемии перевозили через море, разыгралась буря. Корабль пошел ко дну, а саркофаг прибило к берегам Ровиня. Жители города ломали головы: как поднять его на холм, где стоит церковь? И тут услышали голос с небес: его сможет перенести только мальчик на двух волах...
Так и сделали. Потом, уже в XVIII веке, построили большой трехнефный собор, где и покоится ныне святая Евфемия. А в середине нашего века ее лицо закрыли специальной маской. Саркофаг открывают лишь раз в году, в праздник защитницы и покровительницы города. Это тоже будет завтра...
В углу собора висело скромное объявление: «Вход пять кун» ( куна — денежная единица
Ступенька за ступенькой — потеряла счет, что-то около тысячи, — дощатых, щелястых, шатающихся... Наконец, последний марш — ветер и солнце ударяют в лицо... Передо мной Ровинь — море красных черепичных крыш на берегу синих безбрежных вод. И — островки кругом. Раньше и город стоял на острове, но пролив давно засыпали: на материке надежнее.
Мы спустились с колокольни, вышли из собора и смешались с толпой на пристани. Люди спешили на катамаран «Принц Венеции». Всего-то два с половиной часа хода до города, с которым столетия была связана судьба Истрии...
Помнится, когда мы возвращались из Венеции и увидели Ровинь с моря, он показался особенно прекрасным: город поднимался из моря могучей крепостной стеной, рядами светящихся окон и стрелой колокольни, устремленной в ночное небо. И так было уже семнадцать веков.
С этого города началось наше странствие по земле Истрии, в нем и закончилось. Напоследок захотелось вновь пройтись по улицам Пулы.
Была суббота. Наш отель «Пула» стоял на окраине, в сосновом лесу, на берегу моря. Ехать в центр — Пула большой город, известный своим судостроительным заводом, — надо было на автобусе. Я немного заплутала в кварталах новых многоэтажек, но случайная прохожая, к которой обратилась по-русски, вывела меня к автобусной остановке, хотя ей явно было не по пути. Уже в который раз я ощутила доброжелательность хорватов...
Над городом плыли высокие облака, гонимые ветром. Вчера целый день шел проливной дождь, и город был окутан серым маревом. Однако утром, на мое счастье, выглянуло отдохнувшее солнце — и пенное штормовое море стало синим и спокойным, высветились перспективы улиц со светлыми плоскостями домов, заиграли всеми оттенками зеленого пальмы, акации, олеандры, заалела герань на балконах, запестрели тенты уличных кафе и оживилась набережная: люди спешили к своим белобоким яхтам...
Я сошла в центре и, прежде чем выйти к знаменитому Амфитеатру, поднялась по какой-то тихой зеленой улочке: в конце ее, на взгорке, стояла маленькая церковь. Каменный крест был отчетливо виден на фоне неба, он-то меня и притягивал.
Церковь, сложенная из серых грубых камней, оказалась закрытой. Но на двери висело расписание служб и ближайших православных праздников.
Православных в Пуле, как и по всей Истрии, немного. И это не удивительно: хорваты приняли христианство в VIII — IX веках от Рима. Да и вся жизнь этой земли была неразрывно связана с Римом...
Вот оно, тому
...На этой просторной арене, посыпанной песком, бились гладиаторы; здесь же бросали львам первых христиан. 85 тысяч людей заполняли уходящие вверх трибуны, сидели на тех же каменных сидениях, на которых сейчас сижу я. Только сегодня на арене — море зеленых пластиковых стульев, таких нелепых и легкомысленных рядом с серым камнем римских времен.
Амфитеатр стал местом проведения музыкальных фестивалей. Да и сами сидения, вырубленные из местного известняка, уже выщерблены, источены, а многие просто выломаны: было время (ныне Арена и весь старый город заповедны), когда жители Пулы растаскивали камень для строительства домов. А Венеция вообще хотела увезти всю Арену... Но, слава Богу, нашелся человек — венецианец Габриэль Эмо, отстоявший Амфитеатр. Было то в XVI веке.
Цезарь, муж государственный, заселял захваченные земли воинами-ветеранами, и они обживали их. В подземельях Арены, где когда-то держали хищных зверей, расположился ныне маленький музей из предметов, собранных археологами в Пуле и ее окрестностях.
Груда глиняных амфор, давильный станок, каменная чаша для вина — метра два в диаметре, каменные доски с барельефами — человек с оливковой ветвью, человек с виноградной лозой...
Вообще поступь римских легионеров слышится в старом городе отчетливо. То на городских воротах с двумя проемами читаешь надпись, которая увековечила жителя древней Пулы, построившего в городе водопровод; то за зданием Археологического музея натыкаешься на Малую арену — Малый римский театр; то видишь восстановленный храм — сейчас там Лапидарий, где собраны древние надписи, оставленные на камнях.
А Триумфальная арка, воздвигнутая еще в I веке до нашей эры и ставшая прообразом всех будущих триумфальных арок, вызывает в памяти события у мыса Акции, где римлянами был разгромлен флот египетской царицы Клеопатры. Арку поставила знатная римлянка, потерявшая в этой битве сына, мужа и брата. Неподалеку от арки находилось римское кладбище, которое воспел Данте в песнях «Ада».
Теплый снаружи камень Триумфальной арки хранит внутри холод прошедших столетий. А вокруг нее — людно и солнечно...
...На центральной площади, которую называют Форум, развевается на ветру флаг Хорватии. В центре его отлично виден герб: красно-белое шахматное поле, обрамленное зубцами короны. Пять зубцов-щитков — пять исторических областей Хорватии: Старая Хорватия, Дубровник, Далмация, Истрия, Славония. Про щит же герба — «шаховницу» — Маури рассказывал любопытную легенду. Будто бы давным-давно, в средние века, хорватский князь предложил венецианцам разрешить очередной спор не войной, а за шахматной доской. И победил! С тех пор «шаховница» вошла в герб Хорватии. Как знак мирной победы.