Журнал «Юность» №01/2024
Шрифт:
– Не знает или не хочет знать? – спросил я.
Димка почесал голову, а потом задумчиво ответил:
– Он же, понимаешь… как дух реки. Река вскрывается, и он уже на пароме. Странный он. А сегодня его не было на реке, и вся деревня его по теряла.
– А зимой его никто не теряет?
– Не-е, он же на отшибе живет. Сам по себе вроде…
– Сам по себе, – передразнил я. – Может, просто никто не пытался с ним разговаривать. Дух реки. Харон. Придумали же. Человек как человек. Только сильный
Я прожил в Набережном две недели. Изрисовал весь альбом и наказал Димке привезти еще два. За это время старик потихоньку, по нескольку фраз в день поведал мне свою немудреную историю. Не было в ней ничего особенного или героического. И все же меня подкупала подлинность и простота его жизни. Он пережил смерть родителей, потом раннюю смерть жены. Много скитался, еще больше работал. В конце шестидесятых пришел на утес и стал паромщиком. Сколько ему лет, Хайдар точно не знал, но по примерным подсчетам получалось глубоко за восемьдесят. На вопрос, почему он не завел семью снова, он усмехнулся и сказал, что не получилось. Но та нежность, с которой он смотрел на фото юной девочки в рамке, говорила многое. Однажды он произнес, глядя на воду:
– Первый раз я увидел Арину во сне. Конопатую-конопатую. И как встретил – сразу узнал.
Этот человек переносил одиночество с достоинством, для которого у меня не было названия. И если моя жизнь состояла из цветных картинок, то его – из фотографий цвета сепии. Надо ли говорить, что в моем альбоме появилась и юная Арина – смешливая девчонка с конопушками по всему лицу и тяжелой косой вокруг головы.
Но не только жизнь Хайдара поместилась в моих альбомах.
С того дня, как я «познакомил» жителей с их паромщиком, я каждый день шастал по деревне и собирал в альбом зарисовки историй. Этакие мемори-комиксы: смешные и грустные, давнишние и современные, сюжетные и мимолетные.
По приезде в Питер я с головой ушел в обработку материала. Нашел студентку филфака, которая дописывала и редактировала тексты. Ее зовут Маша. И больше про нее я ничего не скажу. А через девять месяцев… мы выпустили первый журнал графических историй.
Осенью я вернулся в Набережный Утес. На этот раз автобус довез меня до места. Еще издали я увидел паром. Только он не двигался. Я спустился к берегу и стал ждать. Но ни через час, ни через два паромщик Хайдар не приплыл за мной…
Миф гласит, что Харон никого не выпускает из подземного царства. Но со мной случилась совсем другая история.
Я вышел из собственного подземелья, и паромщик вывез меня на свет.
Возможно, я снова потеряюсь, но теперь я хотя бы точно знаю, куда в этом случае нужно
Игорь Родионов
Писатель, инженер и программист. Кандидат технических наук. Член Союза детских и юношеских писателей.
Родился в 1981 году в небольшом городке в Ленинградской области. С отличием окончил Санкт-Петербургский университет телекоммуникаций.
Автор серии повестей «Дневник Батарейкина», а также сборников рассказов для детей и взрослых. Лауреат национальной литературной премии «Рукопись года – 2021».
Выпускник литературных курсов «Мастер текста» (при издательстве «Астрель-СПб»).
Лёха
Публикация в рамках совместного проекта журнала с Ассоциацией союзов писателей и издателей России (АСПИР).
Санкт-Петербург – Кингисепп, 2001 год.
Надя подышала на покрытое инеем стекло, протаивая специально для себя маленькое окошко, и прильнула к нему. Отвернулась от всех, пытаясь сквозь налипшую снаружи грязь разглядеть, где они едут.
Автобус наконец протолкался через городские перекрестки и ускорился. Позади остались присыпанные снегом гигантские отвалы рыжего песка с застывшей рядом дорожной техникой – будущая кольцевая дорога.
Мимо проносились грязно-серые сугробы. За ними – стена заснеженных деревьев, изредка прерываемая крохотными деревушками из нескольких домов. Покосившиеся дощатые заборы. Старые шиферные крыши, придавленные пухлыми белыми шапками.
Салон оказался заполненным. Не совсем под завязку забит, но свободных сидячих мест не осталось. Многие пассажиры стояли в проходе, ухватившись за поручни.
– Еще говорят, после Нового года крупа опять подорожает. И сахар, – вздохнула старушка в соседнем ряду, продолжая начатый еще на улице разговор. – Как жить-то будем, Славка?
– А? Что? – глуховато переспросил сидящий рядом с ней дедок в нелепой шапке-петушке.
«Наша музыка! Наше радио!..» – еле слышно донеслось из кабины водителя, отгороженной от пассажиров глухой стенкой из ламинированной фанеры и прозрачного пластика.
Рядом с Надей уселся пацан-старшеклассник. Тощий какой-то, прямо дистрофичного вида. На сдвоенном сиденье напротив – мужичонки непонятного возраста. Первым делом они оба масляно пробежались по Надиной фигурке – от коленок в теплых колготках до холмиков грудей под тонким пальтишком.
Конец ознакомительного фрагмента.