Журнал «Юность» №02/2023
Шрифт:
Сердце Елены Анатольевны на секунду замерло и сразу же забилось быстро-быстро, как птичка, попавшая в силок. Старуха потянулась к окну, вглядываясь в этот улыбающийся рот, мысленно провела ладонью по родным темным волосам, по румяным щекам, которые, наверное, кололись оттого, что утром по ним не прошлась бритва.
– Леша, ты пришел за мной? – сказала она.
– Мама, я снял домик в Благовещенске. Переезжай. Там вишни, яблони, свой огород…
Старуха откинулась на подушки, вытянулась, как струна, ее взгляд застыл, как будто это были не глаза, а стеклянные яблоки. Тело с повисшими руками опало
В полдень Зойка пришла в квартиру приготовить жидкий суп. Комната старухи оказалась пустой и выстуженной. Снежинки залетали в распахнутое окно, оседая на полу и кровати. Зойка заметалась, заплакала: сколько ни искали Елену Анатольевну, не смогли найти. Только в узкой кровати на белой смятой простыне цепенела горстка бордовых налитых вишен, припорошенных снегом.
Баба
В пятницу Саша раздувала ноздри и упирала руки в бока, меча молнии из глаз. Бабушка Ирина Леонтьевна беспомощно разводила руками, как бы отгоняя эту оглушительную волну от себя, но все равно тоже начинала захлебываться в море криков и упреков.
– Зачем ты поставила вазу на мой подоконник? Я просила не заходить в мою комнату!
– Саша, да ведь ваза-то красивая! Что я, враг тебе, что ли? – Жалобный оклик в ответ.
– Сама ставь себе свои вазы, ко мне не подходи! – Саша ударила кулаком в стену, от ярости ее лицо покраснело.
Ирина Леонтьевна беспомощно простонала и ушла на кухню. Саша осталась в комнате плакать. Стены, увешанные постерами персонажей аниме-мультфильмов, не могли ее защитить, сколько бы девочка ни желала спасения. Плакаты были повсюду, на стенах почти не осталось пустого места.
Бабушка перед уходом посмотрела на уродливые лица аниме-персонажей, подумала о том, что внучка стала для нее инопланетным существом с тех пор, как ей стукнуло двенадцать. Столько слез было пролито, столько криков слышали эти стены… Не такой жизни она желала себе, когда соглашалась смотреть за ребенком дочери Ольги и ее мужа Дмитрия. Бизнес бизнесом, но и своих детей нельзя забывать, перекладывать на чужие плечи.
Саша уткнулась лицом в подушку, отплакала свое и заснула. Снилось ей, что Наруто протягивает ей любимую бабушкину конфету «Мечта». Саша отталкивает его руку, лицо Наруто становится бабушкиным лицом, с обвислой кожей и сединой у висков. Бабушка сжимает губы в тонкую полоску и говорит: «Оставь себе свои вазы!»
Девочка проснулась оттого, что громко хлопнула дверь. Потрогала пальцем высохшую дорожку от слез и надела наушники, включив максимальную громкость. Потерянно уставилась в компьютер, не различая ничего перед собой.
Саша всегда отличалась крутым нравом. Ее маме и отцу давалась тяжело семейная жизнь. Все у них должно было идти по строго выверенному расписанию: бизнес, рождение ребенка (вместо няни решили воспользоваться бабушкиной
Девочка умела кусаться, огрызаться, научилась и бить в стену кулаками (втайне мечтала заниматься боксом, но понимала, что родители не одобрят). Бабушка казалась ей главным препятствием к счастью. Не любила Саша и старость, презирала ее – может быть, понукаемая бабушкой, не могла спокойно смотреть старости в лицо, такое знакомое и до боли родное. Это твоя кровиночка, говорил ей папа, указывая на большую «бабу», когда ей было пять лет. «Слушай ее, она плохого не посоветует».
Саша выросла, а «баба» стала на полголовы ниже, чем раньше. И вот уже девочка осмеливается не слушаться ее, прячет палочку подальше, за шкаф, чтобы та не могла ее найти. А потом идет к умывальнику и сильно трет лицо под холодной водой, пытаясь потушить пожар в крови. Она и сама иногда чувствовала, что не к добру это у нее.
День плавно перетекал в вечер. Вернулись родители, а бабушки все не было. Саша сняла наушники, в которых играла любимая кей-поп-группа. Посмотрела на часы. Маленькая стрелка приближалась к девяти. Заурчало в животе, и Саша отправилась на кухню сделать бутерброд.
– Мама не берет трубку. – Ольга расстегнула сапоги и переобулась в домашние тапочки. – С трех часов не могу ей дозвониться. Саш, она говорила, куда идет?
Девочка неохотно пожала плечами, намазывая плавленый сыр на хлеб. Она тоже заметила, что бабушки долго нет. Злость чуть отступила, и она растерянно поедала бутерброд, прислушиваясь к звукам закипавшего чайника.
– К подруге пошла, наверное, – предположил папа Дмитрий и пошел в ванную мыть руки.
– Я звонила Галине Ивановне, к ней мама не приходила. Сегодня она должна была сходить в поликлинику к четырем. Но и у врача ее не было, я узнавала.
Саша покраснела… Она посмотрела на вазу с лепниной в виде чашечек хризантем, высившуюся на столе рядом с солонкой и перечницей. Щеки еще больше вспыхнули. Не так-то легко было погасить нарастающую тревогу в груди.
Саша проглотила последний кусок и заглянула в коридор. Заметила, что палочки для ходьбы нигде нет. Ирина Леонтьевна брала ее в тех случаях, когда предстоял длинный путь. Саша прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Казалась нелепой сама мысль, что с бабушкой может что-то случиться. Она ведь была сегодня дома, и все дни до этого тоже не о чем было беспокоиться.
Девочка отправилась в свою комнату, включила компьютер и стала механически обновлять ленту в соцсети.
В это время Ольга обзванивала бабушкиных подруг.
Женщина в теплом пальто горчичного оттенка переходила Вишневую улицу, как вдруг увидела старушку, растерянно озиравшуюся возле проезжей части. В правой руке она держала палочку с резной ручкой. Женщина подхватила старуху под локоть и помогла перейти улицу. Та взглянула ей в лицо, словно хотела о чем-то спросить, но потом передумала.