Журнал «Юность» №07/2023
Шрифт:
Ночь. Вокзал. Звук. Утро
Фонари на привокзальной площади не прогоняли, а лишь подчеркивали сумрак. Освещение стелилось по заснеженной земле, а сверху нависала темень. Настороженная суета напрягала не столько зловещестью, сколько непонятностью происходящего. Что-то обязательно должно случиться – и напряженное ожидание не покидало его.
Со стороны вокзала раздавались звуки поездов (показалось, что даже гудок паровоза – но откуда здесь сейчас паровоз?) и вроде бы голос диспетчера, объявлявшего их
На площадь въехали новые машины, появились какие-то снующие в разные стороны люди, стало заметно шумнее, и он был сильно озадачен тем, как успеть перейти площадь. И главное – все светофоры мигали желтым светом, смешивая движение пешеходов и машин в предрассветный хаос.
Он и так уже серьезно беспокоился, что опоздает на поезд, а тут еще перед ним неожиданно появилась скорая помощь с синей мигалкой и громкой сиреной и остановилась. И именно в этот момент он увидел какого-то человека, молодую женщину, с чемоданом в руках, которая, в отличие от него, успешно переходила привокзальную площадь. Он понял, он чувствовал, что ему нужно обязательно догнать эту девушку с чемоданом, что ему важно догнать ее – но мешала скорая.
Он хотел обойти ее спереди – она продвинулась вперед. Он решил обойти ее сзади – она сдала назад. Он направился к кабине, чтобы попросить водителя остановиться, но не успел: машина скорой вдруг тронулась с места и стала нарезать круги вокруг него все с тем же неприятным пронзительным звуком сирены. Вой становился все ближе и ближе, все громче и громче и начинал напоминать какой-то очень знакомый звук, неприятно, но знакомый.
Знакомый, очень знакомый звук.
Очень знакомый.
Будильник.
Значит – семь.
Он открыл глаза, протянул руку к тумбочке, взял телефон посмотреть время.
Точно.
7:01.
Надо вставать.
В 9:20 заседание в Тушинском суде.
Надо вставать.
Нужно чем-нибудь позавтракать, потому что потом позавтракать не получится, так как сразу после заседания придется ехать на встречу.
Он подтянул одеяло на плечи: спал он в одних плавках, без майки, ночью сбросил одеяло, а балкон был открыт – и он подмерз. Ну ничего, под одеялом быстро согрелся.
Он подумал, что его ровесники, у которых есть дети, каждый будний день так просыпаются и встают в семь часов утра, чтобы отправить детей в школу или детсад, а потом самим ехать на работу.
Да что далеко ходить – его старший брат с женой так живут.
Андрюха с женой так и говорят ему:
– Жениться тебе, Сашка, пора.
Но Андрюха – убежденно-женатый, а ему пока еще рано.
Просыпаться рано на работу нужно не каждый день. А вот отводить детей в детсад и школу приходится ежедневно.
Будильник.
«Да я уснул, что ли?»
Да, уснул.
7:10.
Ох, надо вставать. Надо спокойно собраться и вовремя приехать в суд. Надоело вечно все в спешке делать.
Хорошо, что костюм готов (даже галстук завязан – нужно только
Это отец приучил: он тоже адвокат, и все необходимое на следующий день он собирал накануне с вечера.
Да он уже был готов жениться! Но недавно они с Надей расстались.
Он перевернулся на другой бок – в сторону пустой половины кровати. Заодно прикрыл одеялом босые ноги – теперь они подмерзали.
Надо было все-таки закрыть дверь балкона.
Да как-то по-дурацки они с нею разругались, из-за пустяка; он даже не мог вспомнить, из-за чего началась ссора. В тот вечер оба они были в раздраженном настроении, поэтому не слушали друг друга – каждый что-то говорил в сердцах, стараясь побольнее уязвить другого. А потом Надя быстро собрала вещи и ушла. А он молча сидел на диване и не останавливал ее. Дурак.
А ведь он любит ее. Глупо признаваться, даже самому себе, но – любит.
И в ювелирном он уже присмотрел кольцо для помолвки, и два ресторана подобрал для свадебного торжества – ей на выбор, чтобы Наденька выбрала, где ей больше понравится. И варианты свадебных путешествий втайне от нее узнавал – таких, чтобы восхитить ее.
И теперь ему без Нади плохо. Ну вот надо признаться: ему, сильному и здоровому парню, решительному и уверенному в себе адвокату – плохо без этой стройной улыбчивой девушки, такой привлекательной искристости взгляда ее глаз и милого изящества ее форм. Такой вдохновляющей его даже просто своим присутствием рядом с ним. Ему грустно и одиноко без нее. Ему не хватает разговоров с нею, ему не хватает ее взглядов, и ему не хватает – чего скрывать – близости с нею.
Но другую он не ищет, как бы подвыпившие друзья ни предлагали ему найти замену. Ему нужна не близость – ему нужна близость с Надей.
От этих мыслей он напрягся и потянулся всем телом.
Эх.
«Люблю ее. Все равно люблю. Как же мы с нею здорово отдыхали в…» Там еще музыка приятная звучала.
Или неприятная?
Такая, как сейчас звучит?
Будильник. Это будильник.
«Я что – уснул?» Да, уснул.
Пришлось переворачиваться обратно в сторону тумбочки. Переворачивался он быстро (ну – так быстро, как мог в сонном состоянии), поэтому раскрылся по пояс. Прохлада тут же напомнила о себе, обняв его.
«Блин, надо было все-таки закрыть балкон».
7:22.
«Елки зеленые! Опять уснул!»
Забрался под одеяло полностью, поджав ноги в коленях, чтобы проснуться в тепле и спокойствии.
Эх, не надо было вчера зависать в баре. Но друзья позвали, устроили вечеринку, чтобы утешить его после расставания с Надей. Ели, пили, смеялись, шутили, вспоминали институтские годы, играли в боулинг, потом пошли в бар. Давно не удавалось так собраться мужской компанией и повеселиться. Друзья звали еще поехать по городу поискать развлечений, но он отказался, сославшись на судебное заседание.