Журналист в кармане. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика – 4

Сотников Игорь

– Да я тебя! – вот так многозначительно подступает к Медузе Персей. А Медуза видимо настолько сегодня выведена из себя этим сравнением с русалкой, а там глядишь и до жабы болотной дело дойдёт, что она нисколько не тушуется, да и отвести взгляд от Персея никак не получится, и она, ответно вопросив его: «Что?», так самоуверенно смотрит на него, как будто у неё есть средство и всё остальное для тушения разгоревшегося

пожара страсти Персея. А Персей при виде такого горящего огнём и страстью лица Медузы, на мгновение теряется и сам чуть не обращается в камень. Но у него сила воли такая, что он ни одному взгляду привлекательной леди и даже дамы не верит, и никогда не поддаётся, оставаясь хладнокровным и нечувствительным, что не позволяет им взять над ним верх и, затем обдурив, оставить каменеть в сердце в своей безнадёжности.

И Персей, щипая себе ляжки ног пальцами рук, чтобы привести себя в чувства и держать в тонусе, грозно так и предупреждающе о последствиях таких заявления Медузы заявляет ей. – Ты посмотри-ка только, что она себе позволяет (это видимо такой оборот речи, так как кроме них в этом разговоре никто не участвует). – И как сейчас же выясняет, то догадка о фигуральности его оборота речи имело верное предположение. – Вот смотри, – Персей приступает к прямым угрозам, – отдам тебя в какие-нибудь чужие руки, неприспособленные для бережного обхождения с хрупким, но бессознательным элементом жизни, извоешься потом от ностальгических воспоминаний по моим рукам и косым взглядам на тебя.

А у Медузы от таких немыслимых для неё перспектив, в которые она, и не может, и боится поверить, даже на мгновение перебило дыхание. – Не отдашь. – Глядя на Персея исподлобья, тихо и с надеждой в голосе говорит Медуза. И опять Персей поставлен в тупик таким её самоуверенным подходом к нему. И вправду говорят, что все горгоны умеют выглядеть в человеке его суть, а затем цепляя его на этот крючок, привораживают его к себе навсегда. Но как уже говорилось чуть выше, Персей по причине своей слеповатости, – он с детства близорук, – умеет противостоять этим целеустремлённым взглядам на себя со стороны вот таких, столь самоуверенных, а потому что они сильнейше привлекательны, особ женского пола, и как результат, он не оправдывает возложенных на него с их стороны надежд (вот почему именно он был выбран богами в этом геройском плане для борьбы с этой, столько отважных молодых людей погубивших, напастью в виде женских чар).

– И на кой мне все эти мучения?! – хватаясь за голову, с долей истеричности в голосе возмущается Персей, начав только сейчас понимать, что самое сложное в любом деле – это последствия.

– А я-то пошто знаю, – всё не уймётся Медуза, видимо решив сегодня окончательно свести с ума Персея, – ты меня не ставил в известность, когда ко мне с неожиданной стороны подошёл и без всякого предупреждения со своей, ясно что не джентльменской стороны, принялся рубить сук, на котором мог бы и присесть и когда желается отдохнуть.

– Вот же и скверная ты баба, – качает в недовольстве в ответ головой Персей, – так и лезешь ко мне под кожу своей язвительностью, когда дело уже сделано.

– Да ты, толстокожий, – с нездоровым огоньком в глазах и как кажется Персею, что с озорством, заявляет Медуза, – и тебя так просто не расшевелишь.

– О боже! – совершенно невозможно понять к какому божеству обращается сейчас Персей (точно не к Гермесу и Гименею, где каждого он прибить готов за такое их науськивание на это дело), вновь ухватившись за голову и, начав ходить по комнате из стороны в сторону. А потом она ещё удивляется, что он напивается по приходу домой, ставя её лицом к стенке, куда она, как правило, ставится в наказание за свои другой направленности политические взгляды. Она, видите ли, во всём демократка, тогда как Персей во всём и у себя дома поддерживает авторитарные режимы.

И со временем Персей начал догадываться, почему горгоны попали в такую немилость у богов. Во всём виноваты их взгляды на политическое мироустройство на Олимпе. Где, по их мнению, только видимость демократии в виде многобожия, тогда как на самом деле, Зевс узурпировал всю власть и насаждает везде автократию. Чего Зевс естественно потерпеть не мог, вот и подослал к нему Гермеса, чтобы чужими руками решить эту вопиющую проблему. Но об этом молчок, так же как и о том, что Персей прикипел сердцем к Медузе. И когда она его своей язвительностью не выводит, то он готов на многое для неё. Например, приготовить для неё так ею любимую жареную картошку.

Конец ознакомительного фрагмента.