Журналисты не отдыхают
Шрифт:
А гитары в этом времени вообще не котировались. Они считались мещанским инструментом, на котором можно исполнять лишь душещипательные баллады. Так что к гитарам относились так же, как в моё время - к Филиппу Киркорову или Донцовой. Их презирали все - и коммунисты, и разные там эстеты. А как объяснить, что гитара способна на большее? Если я её держать в руках не умею.
В общем, моя идея прогорела и стала чадить. Но вот тут... Мы сидели со Светланой на кухне своей огромной квартиры и тихо-мирно пили чай из самовара. Квартира, кстати, производила мрачное впечатление - она выглядела полностью запущенной. А что вы хотите от парочки журналистов? У настоящего журналиста ведь нет ничего, кроме
А тут раздался дверной звонок. Мы отреагировали грамотно - встали по обе сторону двери. Ну, и понятно, достали оружие. Светлана открыла дверь. И вдруг завопила.
– - Андрей! Это ты!
Она сунула в карман наган и бросилась гостю на шею.
Да, это был наш товарищ Андрей Савельев, командир бронепоезда, с которым мы проехали сотни километров. Он был весь в коже, на лацканах его тужурки виднелись на черных петлицах красные ромбы комбрига. За его спиной стоял огромный бородатый мужик в шинели. На шинели этого товарища имелись черные петлицы с четырьмя "шпалами". На голове у него был черный берет с красной звездой.
У гостей с собой было. Сибирская самогонка - это дело серьезное. Так что после второй мы разговорились. Андрей на Дальнем Востоке очень преуспел. Он командовал бригадой бронепоездов. Его спутника звали Никифор Воскресенский. Он был из старообрядцев, но водочку-то пил как православный. А занимался он формированием "десантных" подразделений. Как я понял, это был спецназ. Да, товарищ Слащов очень опередил своё время.
Парни приехали в Москву для того, чтобы решить какие-то там темы.
А водки было много, к тому же говорить о том, зачем приехали товарищи, не стоило. Так что разговор сполз на мои проблемы. В том числе и о музыке. И тут Никифор изрек:
– - Товарищ Сергей, ты вообще не тем концом думаешь. Я понимаю - ты жил в Америке. Но у нас не Америка! А мы тоже кое-что можем. Есть инструмент?
Инструмента у нас не имелось. Но Светлана вспомнила, что у дворника, дяди Паши, была гармонь. Она сбегала и одолжила.
Воскресенский опробовал инструмент.
– - Вы знаете, как я играть научился? Был у нас на германской парень. Хорошо играл. Да потом его убили. Гармонь мне досталась. А что делать? Вот научился.
Итак, инструмент прибыл. Никифор развернул меха. И заорал хриплым голосом.
Эх яблочко, да на тарелочке
Погибает беляк в перестрелочке.
Эх яблочко, да оловянное
Колчаковская власть окаянная.
А пароход идет, дымит кольцами.
Будем рыб кормить мы японцами.
Эх, яблочко, да корни цепкие
А Советская власть очень крепкая*.
(* Это подлинные частушки времен Гражданской войны.)
Я стал выбивать ритм по столу. А Светлана подхватила припев.
Эх, яблочко, куда ты котишься.
К партизанам попадешь - не воротишься!
А ведь это и был рок! Самый настоящий. Том Вейтс и Ник Кейв отдыхают. И на фига этот самый блюз? Вот тут ну, чуть баса поддать, чуть ударных...
Никифор поддался мои уговоры и сделал пару концертов. А дальше уже подоспели леваки.
Традиционный русский строй, который очень отличался от всяких ямбов и хореев, многим понравился. Как и идея исполнять стихи под музыку. Как и возможность использовать ритм-секцию. Тут разобрались и без меня. Наша страна богата талантами. В итоге появились многочисленные молодежные группы. Они были все очень бедные. К примеру, ударные установки они делали из того, что имелось под рукой. Кастрюли, сковородки и всё такое прочее. И их музыка построена была совсем не на блюзе, а на русской песне. Настоящей. Люди моего времени за "русскую народную песню" считали то, что сочинили в XIX веке профессиональные композиторы. Ну, а потом уже был полный позор вроде великого казачьего певца Александра Розенбаума. А реальная русская песня была совсем иной. Большевики были виноваты, что русскую культуру забыли? Ну, где-то виноваты и большевики. Но вот я знаю по фамилиям товарищей, из-за которых это произошло. И почему-то у них совсем не русские фамилии. Кроме Бухарина. Но я так и не понял, почему этот товарищ настолько ненавидел свой народ.
А мы раскручивали свою тему. А тема-то поперла. Это в моём времени Федя Чистяков выглядел офигенно крутым*. Прости меня, Федя, что ты уже первым не будешь. Но революционная целесообразность...
(* Федор Чистяков, лидер рок-группы "Ноль". Главной "изюминкой" этой группы было то, что лидирующим инструментом был баян, на котором играл Федор.)
А сейчас люди быстро просекли, что гармошка плюс ударные - это сильно. Так что появилось множество групп. В большинстве они исполняли революционные тексты. А тексты-то были такими, что продирали до костей.
Слушай, товарищ. Война началася.
Бросай своё дело, в поход собирайся.
Смело мы в бой пойдем за власть Советов
И как один умрем в борьбе за это.
Рвутся снаряды, трещат пулемёты.
Но их не боятся красные роты*.
(* Для тех, кто хочет сказать, что примерно такая же песня была у Дроздовцев - можете идти лесом. Я это знаю.)
Песня и так сильная. А вот когда она исполняется в "тяжелом" варианте... Ребятки-комсомольцы быстро сообразили. Соло - баян, вторая гармошка, если есть, подыгрывает. А ритм-секция - уж что придется. Кто лабал на бас-балалайке, кто на контрабасе. Ну, а ударные установки ребята собрали быстро. Всё-таки основная масса большевиков - это рабочие, а не брехливые интеллигенты. К сожалению, пока не было особых возможностей тиражировать эти группы. Пластинки... Ну, да. Но вот качество записи меня вводило в ступор. Это был просто ужас, помноженный на кошмар.
Но лучше хоть что-то, чем ничего. Пластинки пошли, их покупали. В том числе - они стали продаваться и за рубежом. И там тоже стали создаваться подобные группы. В каждой стране есть народная музыка. Вот её просто сделали немного жестче... Тут нам очень помогли наши противники. Они стали кричать, что эта музыка "вульгарная" и "плебейская". Ну, вы поняли? Да плебейская! Значит - пролетарская.
Значит - наша.
Идет вперед СССР
В феврале 1922 года случилась международная встреча в Цюрихе. Как я понимал, она замещала Генуэзскую конференцию в моей истории. Только в Генуе встречаться было уж точно нельзя. Там бегали по улицам отряды леваков и папистов -- и палили друг в друга. Правительственные войска предпочитали сидеть и казармах и не высовываться - потому что рисковали получить люлей с двух сторон сразу...
А в Швейцарии было пока что тихо. Хотя намеченная конференция обещала быть веселой. Ведь никакой Лиги наций не имелось. Франция и Германия продолжали стоять друг против друга как два готовых в схватке кота. Положение Великобритании было странным. Германия требовала вернуть ей колонии, которые англы прихватили во время Великой войны. Гордым сынам Альбиона не то чтобы были особо нужны Камерун и пустыня Намиб. Но в свете того, творилось в Ирландии - отдать что-то полагали неправильным. Тем более, что и в Афганистане, и в Персии были свои повстанцы, которые англов гоняли только в путь. Так что выполнить германские требования -- получалась полная утрата престижа. А вот САСШ ослабление Великобритании явно нравилось. Там ребята были менее зашоренные - они понимали: колониализм в классическом виде отжил своё. А для грабежа и угнетения имеются более прогрессивные способы...