Журналисты не отдыхают
Шрифт:
– - А это не утка?
– Спросил я.
– - С немцев станется, они могут и не то запустить.
– - Похоже нет. Михаил Маркович давно уже в Мариинском*. Он оттуда звонил, говорил, члены правительства и представители Петросовета вырвали у Львова признание. Говорит, что теперь там самое интересное... А возле дворца потихоньку собирается народ. Пока тихо.
– - Скоро будет громко - хмыкнул я. Вот только подойдут ребята из окопов. Они и поактивней и, что самое главное, отправились воевать. А уж раз отправились,
(* Первоначально Временное правительство располагалось в Мариинском дворце. В Зимний его перевел Керенский с его дешевыми понтами. Поскольку в этом варианте истории Керенский не главный, то переезда не случилось.)
Я подвел итог.
– - Ладно, я с фотографом еду к Мариинскому.
– - А я?!
– Спросила Светлана.
– - А ты остаешься в резерве. Мало что ещё случится и придется туда бежать. А чтобы было не скучно - дозвонись до Петросовета и до Кшесинской, узнай, что там у них.
– - Так большевикам тебе звонить сподручней.
– - Ага, чтобы они меня припахали. Они знают, что я уехал в Лугу, кстати, им я статью тоже обещал. Но раз такое дело - то история с Корниловым явно уйдет с первой полосы на третью.
Сбегая по лестнице, я удивлялся причудливости жизни. В самом деле - утром казалось, что выступление Корнилова - это тема минимум на неделю. А теперь?
Только почему так вышло? Ладно, об этом подумаем потом. Пока надо выполнять свою работу.
– - Сергей Алексеевич, как заезжать будем?
– спросил меня шофер.
– - Давай по Малой Морской, к "Астории".
Через некоторое время автомобиль, раздвигая идущих к площади людей и отчаяяно клаксоня, подобрался к гостинице. По пути кто-то пытался возмущаться на "буржуев" -- но логотип газеты делал своё дело. Наиболее буйных одергивали товарищи.
– - Ты чего тут фордыбачишь? Это наши!
Кто-то наоборот - нас приветствовал.
– - Пропесочьте этих гнид, товарищи газетчики!
Двери гостиницы были, понятное дело закрыты. Но я стал туда ломиться.
Вы думаете, главное качество, необходимое журналисту - это умение писать? Сто раз фигня! Главное для журналиста - это наглость. Так что когда какой-то тип в форме швейцара открыл-таки мне дверь, я стал махать у него перед носом американской журналисткой ксивой, которую всегда носил с собой на всякий случай - и с жутким акцентом заорал, что я есть американский журналист и мы как союзники имеем право знать, что происходит.
– - Так от нас вы что хотите?
– - спросил швейцар, сраженный моим напором. Впрочем, представители этой профессии во все времена прогибались перед иностранцами. Да и не только они. Депутаты тоже.
– - Я есть должен делать фотографий! Вы должен дать мне место, откуда я смогу их делать.
Швейцар пустил меня и Колю внутрь, тут подбежал какой-то холеный и хорошо одетый тип рангом повыше. Это вам не гостиница, где я очнулся в этом мире. Здесь всё на уровне. Но этому обер-халдею тоже не пришло в голову, что вообще-то он мне ничего не должен. Тем более, что вид у меня был совсем не респектабельный - переодеваться, я, понятно, не поехал.
Но меня провели в какой-то люкс на третьем этаже, вынырнувший откуда-то халдей рангом пониже, но тоже в приличном костюме и галстуке, распахнул большое окно. Площадь отсюда была как на ладони.
– - О-кей!
– величественно бросил я и глянул в окно. Картина была следующей. Площадь - Синий мост и дальше, метров на пятьдесят за памятник Николаю, была заполнена народом (садика перед Исаакием в эти времена не было). Но толпа представлялась достаточно жидкой. Знамен и лозунгов тоже имелось в наличии немного.
Коля между тем меня подвинул, установил свою аппаратуру и начал съемку.
– - Готово.
– Доложил он мнут через пятнадцать.
Мы вернулись к машине.
– - Коля, ты садись в авто, мчи в редакцию и делай снимки. Я тут ещё погуляю.
"Рено" развернулся и покатил обратно. Я же двинул в народ.
Толпа была и в самом деле редкой, особой организации не чувствовалось. Но собрание на площади состояло не из отдельных единиц, а из групп разной величины. Люди стояли, так сказать, по коллективам. Тут были, в основном рабочие. Солдат имелось меньше. Большинство самых активных служивых находились на дальних подступах к городу.
– - Товарищ журналист, что там слышно? Правда, что немцы мир предложили, в временные его похерили?
– - окликнул меня кто-то.
– -Именно так. Подробностей не знаю, сам только приехал из Луги, где корниловцев встречали.
– - И как там?
– - Нормально. Казаков генералы обманули. Когда бойцы правду узнали, никто против народа идти не захотел.
Народ стал собираться вокруг меня. Это мне не понравилось - митинговать в мои планы не входило.
– - Так что теперь будет?
– Начались вопросы.
– - Товарищи, я здесь для того, чтобы разобраться. Мы попытаемся ещё сегодня выпустить экстренный номер, читайте "Рабочую окраину", мы пишем только правду.
После этого мне удалось оторваться от толпы. Тут я заметил подходящий с набережной Мойки, с западной стороны, отряд рабочих, двигавшихся в относительном прядке*.
(* Смотрите карту в иллюстрациях. Люди подходили из промзоны)
Постепенно я продвинулся ко дворцу. Возле него топталась жидкая цепочка юнкеров. Они также перекрывали Новый переулок и Вознесенский проспект. С той стороны улицы тоже были наверняка перекрыты. Глядя на юнкеров, я мысленно показал фигу моим современникам.