Журналисты не отдыхают
Шрифт:
Итак собрались большевистские главари о делах своих скорбных покалякать. И тут же, как и следовало ожидать, обнаружился полный разброд мнений. Разумеется, кто-то был за немедленное вооруженное восстание. Дескать, пока народ не остыл от "корниловской" мобилизации, надо действовать. Противоположную позицию озвучивали Каменев и Зиновьев. Они явно радовались, что дело так повернулось. Я всегда удивлялся - почему они вообще оказались в большевиках? У них была явно меньшевистская психология -- то есть, стремление избегать резких движений. Да и любых иных движений тоже. Эти двое товарищей стояли за переход на мирные рельсы -- вхождение в правительство, в котором большевикам предлагали пару портфелей - правда, далеко не самых важных. При этом было очевидно, что Каменев и
Неожиданно на палубу вылез Троцкий и закатил форменную истерику. Он кричал, что настоящие большевики не должны мириться с таким безобразием, как сепаратный мир, заключенный мелкобуржуазным правительством. Он провозгласил тезис, который в моей истории озвучил через полгода: "ни мира, ни войны". Черт его знает, с чего бы это его так понесло? То ли его очень обламывала мысль, что перспектива мировой революции отодвигается в туманную даль. То ли он и в самом деле имел какие-то обязательства перед американцами. Так или иначе, шумел Давыдович сильно.
Но тут вступил Сталин. Я под его началом работал - и из ряда оговорок заметил, что Троцкого он сильно не любит. Хотя, вроде бы, до 1917 года они не встречались.*
(* ГГ не совсем прав. До 1917 года Сталин и Троцкий пересекались два раза. Первый раз - в Лондоне, на V съезде РСДРП, 13 мая-1 июня 1907 года. Тогда большевики и меньшевики в последний раз собрались в рамках одной партии. В статье об этом съезде Сталин назвал Троцкого "красивой ненужностью". Второй раз они пересеклись в 1912 году в Праге, на квартире одного социалиста. Другое дело - что встречаться-то они встречались, но так и не познакомились.)
Сталин высказался в том смысле: а кто ты такой, чтобы рассуждать о настоящих большевиках? Типа нашлось такое борзое яйцо, которое учит весь курятник.
Троцкий сильно обиделся и ушел, хлопнув дверью.
Были там и другие экзотические предложения - вроде того, чтобы переместить основную деятельность за границу.
И тут взял слово Ленин. Ильич всегда так действовал - он сперва внимательно выслушивал всех, то есть, составлял представление о том, какой расклад сил -- и лишь потом выступал.
– - Не стоит забывать, товарищи, что заключение мира не решает никаких архиважных вопросов, стоящих перед страной. Аграрный вопрос Временное правительство решить не сможет. Не сможет его решить и Учредительное собрание. Не сумеет оно справиться и с экономикой, которая стремительно приближается к полному краху. А ведь стоит помнить, товарищи, солдаты станут возвращаться с фронта домой, а это люди боевые. И они начнут решать аграрный вопрос самостоятельно.
Сталин вставил свои пять копеек.
– - К тому же, по ряду оценок, Россию в скором времени ждет страшный кризис. И я склонен этим оценкам доверять.
Вот за этой репликой Сталина стоял я. Дело-то в том, что в те времена знали только кризисы перепроизводства. О чисто финансовых кризисах, таких как Великая депрессия, в это время понятия не имели. Хотя Россия бодрым шагом шла именно к финансовому краху. С самой революции начал надуваться финансовый "мыльный пузырь". Дорвавшиеся до полной свободы гешефтмахеры ринулись спекулировать. На бирже во множестве стали появляться ценные бумаги с искусственно завышенным курсом. Такой курс можно поддерживать только одним способом - выпуская новые ценные бумаги, которые ничем не обеспечены. А для поддержания курса этих бумаг, нужны ещё... Шла увлеченная торговля воздухом. По сути, это та же пирамида. А чем кончают пирамиды, все знают. В США причины Великой депрессии были именно в этом. Доигрались, блин. Америке конца двадцатых мало не показалось, там чуть дело не дошло до бунта. А уж Российской экономике образца 1917 года вышел бы полный трендец. В моей истории большевики пришли к власти раньше, чем началось.
Ленин продолжал:
– - Мы большевики, а не анархисты. Мы умеем ждать. Так что подождем, пока мелкобуржуазные правители окончательно не обанкротятся. Единственная опасность - это возможность повторения корниловщины. Вот тут мы должны сохранять бдительность.
В общем, так и решили. Потому-то большевики и не стали лезть в разные структуры. Ведь если ты вошел в правительство - значит, несешь ответственность за его действия. А критиковать - это всегда проще. И народу нравится.
А с Троцким получилось совсем смешно. Он хлопнул дверью и в политическом смысле. Через неделю после заседания верхушки большевиков в меньшевистской газете "Новая жизнь" появилась статья Троцкого. Вот уж история шутки шутит. Ведь именно в данном издании в моей истории в октябре появилось знаменитое заявление Каменева и Зиновьева, в котором они заявляли о своем несогласии с курсом большевиков на вооруженное восстание. А в этом варианте выступил Давыдыч. Он упрекал большевиков в "эсеровщине". Дескать, вместо того, чтобы готовить мировую пролетарскую революцию, они сделали упор на мужичков. Это типа полное отступление от марксизма, а Ленин и его подельщики - беспринципные авантюристы. По большому счету, это было заявление о полном разрыве. Видимо, меньшевики оценили таланты Троцкого и позвали его к себе. Собственно, они всегда были ему ближе. Ведь для них европейские рабочие были интереснее собственного народа. Главным противоречием между ними и Троцким являлось отношение к войне. Но ведь меньшевики-то не были сторонниками "войны до победного конца". У них была позиция: раз идет война, надо воевать. А раз она вроде как заканчивается, то и слава Богу.
– - До свидания, Лев Давидович, так оно, пожалуй, и лучше -- подвел я итог, прочитав статью.
Теперь обратно его уже точно не возьмут - даже если он публично перецелует в задницу всё ЦК. Так что в историю он теперь точно не попадет. Я плохо представлял, как могут развиваться события в этом варианте истории, но вот нутром чуял, что большевики и здесь проявят себя по полной. Потому что больше было некому. Болтовня прекраснодушных идиотов о каком-то демократическом пути развития России вызывала у меня веселье. Страна шла вразнос - и вопрос стоял лишь в том, кто наведет порядок.
Всякие придурки типа Корнилова, претендующие на то, чтобы стать "сильной рукой" -- не имели силы. Вот если бы кто-нибудь додумался до идеологии типа той, которую продвинет Муссолини - тогда другое дело. А так... Но при любом раскладе меньшевики останутся кучкой соплежуев. Зато может, в этом варианте истории Троцкий не получит по башке ледорубом, а проживет долгую жизнь и напишет больше мемуаров. Ну, да и черт с ним.
Нельзя сказать, что большевики сидели без дела. В Питере и в других городах они внаглую стали формировать Красную гвардию. Причем, выходило это у них куда лучше, чем в моей истории. Здесь в эту увлекательную затею влилось и некоторое количество младших офицеров. Причина проста. Эти ребята были офицерами военного времени. Они понимали, что в скором времени им придется снимать погоны. А многие из них, кроме как воевать, ни черта больше не умели. В то, что большевики придут к власти, в этом варианте истории верили даже меньше, чем в моем. Большинство, тех, что считал себя умными, думали, что Ленин и его сторонники "успокоятся" и станут нормальной оппозиционной партией. Никого не настораживала занятая ими позиция "неучастия". Впрочем, после августовского кризиса началась активная политическая возня - и все думали о фракциях, коалициях, декларациях и резолюциях. И если большевики от этого устранились - так и ладно. Меньше народу - больше кислороду.
Так вот, об офицерах. Они видели, что большевики создают боевые отряды. Но формально Красная гвардия предназначалась для борьбы с криминалом в рабочих районах. Тут сказать что-то против было невозможно. Криминала и в самом развелось как грязи, а милиция "временных" была ни на что не способна. Жалкие остатки полиции - тоже. И ведь красногвардейцы и в самом деле весьма успешно боролись со всякой шпаной и прочей уличной преступностью. А заодно учились действовать совместно. Правда, соблюдением закона они не слишком заморачивались. На Выборгской и Невской заставах отловленных грабителей отправляли купаться в Неву с чем-нибудь тяжелым на шее. Так что вскоре в рабочих районах стало безопаснее, чем в центре.