Жуткие истории
Шрифт:
– Это была не моя вина, - выдавил я.
– "Резинка" порвалась.
В моей голове поплыли образы Марго Уильямс. Молодой. Сладкой. Робкой в постели, но мне нравились такие. Когда она позвонила мне с новостями о своей беременности, после нее у меня было три женщины.
Я отправил ей по почте чек, чтобы избавиться от него, и ничего не слышал об этом до тех пор, пока несколько месяцев спустя не узнал, что она умерла от осложнений во время процедуры.
– Это не моя вина, - повторил я.
Существо на прилавке приподнялось
– Мамочка передает привет. Она послала меня сюда, чтобы ты мог позаботиться обо мне.
Эмоции громоздились одна на другую в моей груди, борясь за господство. Чувство вины. Отвращение. Изумление. Страх. Гнев.
Гнев победил.
– Возвращайся туда, откуда пришел!
– Разве ты не хочешь быть со мной, папочка?
На абсурдный миг я представил окровавленное, покрытое шрамами существо, сидящее у меня на коленях на бейсбольном матче, крошечную шапочку на его деформированном черепе эмбриона.
– Я не хочу быть с тобой! Я заплатил им, чтобы они позаботились о тебе!
Его крошечное личико сморщилось, слезы расчищали дорожки в слизи.
Мое решение было принято, я задавался вопросом, как от него избавиться. Завернуть в газету и выбросить в мусоропровод? Спустить его в унитаз? Он был достаточно мал, чтобы поместиться. Но если бы он был обнаружен, в любом случае, это могло бы привести ко мне. Я смотрел телевизор. Я знал о тестах ДНК.
Я оглядел кухню, перебирая глазами возможные варианты. Микроволновая печь. Плита. Уплотнитель. Морозилка.
Ликвидация.
Эта штука стояла прямо рядом с раковиной, за которую я заплатил почти две тысячи. Мусоропровод мог измельчить ножку индейки, а эта штука была не намного больше. Один быстрый толчок и...
– Не измельчай меня в мусоропроводе, папочка.
Я стиснул зубы. Как он мог прочитать мои мысли?
– Я - часть тебя, папочка.
Оно улыбалось, или пыталось улыбнуться, с этим большим шрамом, рассекающим его голову пополам.
Я заставил себя действовать.
Одним быстрым движением я зачерпнул его и с силой затолкал в сливное отверстие раковины. Выпуклая головка была слишком велика, чтобы пролезть в отверстие, поэтому я бил по ней ребром кулака, снова и снова, заставляя ее опуститься.
– Папа, не надо! Я - твоя собственная плоть и кровь!
Я высвободил руку и нажала на выключатель мусоропровода.
Какое-то мгновение ничего не происходило. Затем все произошло сразу.
Жужжание утилизатора было заглушено ужасными криками.
Моими криками.
Это было похоже на нападение сотен мужчин с топорами. Первыми были отрезаны мои уши, затем нос и щеки. Одежда была содрана с моего тела кровавыми полосами, а за ней и мясо под ней. Пальцы, колени, член и яйца, перемолотые в торнадо с лезвиями. И гулкий голос разорвался в моей голове, громче, чем мои собственные крики.
– Я - ЧАСТЬ ТЕБЯ, ПАПОЧКА!
Как мне удалось нажать на выключатель, я понятия не имею. Мои глаза были вырезаны из черепа. Еще более невероятно, что я каким-то образом набрал 911, используя только мясистую культю своей руки.
Боль была невообразимой.
* * *
Это все еще продолжается.
В эти дни мой сын навещает меня в больнице. Я не могу его видеть, но я могу его чувствовать. Он очень хорошо шьет. Он практикуется на мне, когда медсестры усыпляют меня ночью.
Я назвал его Джимми-младший.
Держу пари, выглядит точь-в-точь как я.
Перевод: Zanahorras
"ОСТОРОЖНО, ОНА КУСАЕТСЯ"
Еще один коротыш для сборника "Мелкие укусы" (Small Bites). В соответствии с рекомендациями, нужно было написать рассказ о существах-оборотнях объемом не более 500 слов.
– Осторожно. Онa кусается.
Малкольм фыркнул, продемонстрировав Сельме серые зубы. Его штаны болтались вокруг лодыжек, презерватив болтался, как слоновья козявка.
– Kусается? У проклятой твари даже нет ни ног, ни крыльев.
Малкольм ударил ладонью по клетке с канарейками, сбив птицу на застеленное газетой дно.
– Я бы этого не делала, - сказала Сельма.
Малкольм уродливо покосился на нее.
– Что ты собираешься с этим делать, шлюха?
Сельма пожала плечами. Она свесила ноги с кровати и потянулась за пачкой сигарет. Малкольм наклонился и резко толкнул ее.
– Я спросил, что ты собираешься с этим делать?
– Ничего. Птица может сама о себе позаботиться.
Малкольм снова фыркнул, презерватив покачнулся.
– Mожет, да? Давай посмотрим, на что способнa мисс Птичка.
Сельма тупо смотрела, как Малкольм открыл клетку и сунул в нее потный кулак. Птица попыталась вырваться, но Малкольму удалось быстро схватить ее.
– Похоже, мисс Птичка... ЧЕРТ!
Малкольм уронил птицу и отдернул руку, тупо уставившись на маленькое пятнышко крови на своей ладони.
– Чертова тварь укусила меня!
Сельма закурила.
– Я же говорилa тебе.
Малкольм ударил ее по губам, размазав ярко-красную помаду. Затем он снова обратил свое внимание на птицу.
– Я бля...
– Ты ничего не сделаешь, - нижняя губа Сельмы начала распухать, но она казалась спокойной.
– Сейчас полнолуние.
– Полнолуние? О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Канарейка-оборотень, - сказала Сельма.
Малкольм нахмурился, поднимая руку, чтобы ударить ее снова.
Маленькие перышки, растущие из его пальцев, повергли его в настоящий шок.