Жвачка

Ларин Эдуард

Витя начал ритуал приобщения к заграничной редкости.

Достал пластинку. Показал всем, даже самым маленьким, что на ней нарисовано и написано. Даже настолько отважился, что некоторым, в знак особого уважения, дал подержать и понюхать. Кое-кому и такого приобщения к заграничной жизни стало достаточно и неинтересно.

Мелкие побежали играть в вышибалы. Магия заграничной чудесности на них не подействовала. Логика была первобытно проста: зачем жевать, если есть нельзя? Это же не гудрон! Витя с некоторой обидой, смешанной с раздражением, посмотрел на Толика и Генку. Шоу провалилось потому что массовый зритель свалил. Он развернул обёртку. Пластинка, как девушка в постели на шёлковых простынях, заждалась его и активности не проявляла.

– Дай мне!
– Протянул руку к обёртке Толик.

– Маску, Медведей и две Каракумы!
– Отдал её Витя.

– Замётано! Вечером занесу!
– Принял сделку Толик. Он уже прикинул что за это у Борьки выменяет две Маски, две Белки, Красную шапочку и Галактику. Игра в фантики, в зависимости от самих фантиков делилась на высшую и низшие лиги. Все названные фантики предназначались только для высшей лиги.

Поскольку изображать процедуру торжественного жевания было не перед кем, а жевать впустую такую ценность не хотелось, Витя решил отложить ритуал жевания, но тут заметил приближавшегося к ним Мишку с соседнего двора. Тот шёл как по минному полю. Медленно и оглядываясь. Шастать в чужих дворах не запрещалось, но и не приветствовалось. Можно было и из рогатки схлопотать.

– У вас тут котов под рукой нет?
– Смахнув пот со лба облегчённо спросил Мишка.

– А зачем тебе наши коты?
– Подозрительно прищурился Толик.

– Для спаривания!

– А чего это?
– Удивлённо спросил Генка. Ему это представилось как задачка по арифметике. Спаривать это как удваивать, только пары. Дважды два - четыре! Значит спаривание связано с арифметикой. Маленький урочек среди летних каникул? Бедный Мишка на каникулах ничего другого не нашёл, как заняться арифметикой!

– Деревня. Если не знаешь, значит мал, чтобы знать!
– Пренебрежительно покосился в его сторону Миша. Он тоже не знал. Для того, чтобы узнать, подрядился кота найти для соседской кошки, у которой внезапно началась течка.

– Не... нечего на каникулах задачки решать...

– Мы тут жвачку жуём!
– Глядя в сторону произнёс Витя. Это было сказано таким тоном словно эту американскую жвачку он вместо масла каждый день намазывает на хлеб.

Он открыл рот и положил пластинку на язык. Жвачка прилипла к нёбу. Пришлось языком сдвигать на зубы. Только после этого зачавкалось.

– Смотри!
– Крикнул Генка и показал на забор. От этого крика жвачка чуть не проскользнула в горло Вити и он поперхнулся. Наглая усатая морда лениво передвигалась по заострённым планкам штакетника. Самоуспокоенность подвела кошатину. Её чуть на разорвали пополам мальчишечьи руки.

– А как понять, кошка или кот?
– Философски спросил Толик и подмигнул Вите.

– Да это все знают!
– Ответил Мишка.
– Хвост кверху - кот. Вниз - кошка. Спасибо тебе Генка. Замолвлю за тебя словечко может и тебя допустят на спаривание.

Мишке этого тоже никто не обещал. Он поудобнее сжал лапки зверушки и поспешил в свой двор.

Жвачка особенного впечатления на Витю не произвела. Лучше, чем карамель, зато глотать нельзя.

– Ты так и будешь всю её жевать?
– Возмутился Толик.
– Тоже мне друг!

– На!
– Нехотя, всю в слюнях, протянул комок резинки Витя.

– Пойду из рогатки постреляю!
– Спрыгнул со стола Генка.

– А мне дашь?
– Поскольку Витя лишился жвачки делать ему тоже было нечего, так у него ещё и день рождения. Должен же Генка уважуху проявить!.

– С какой радости? Ты жвачку жуёшь, а я из рогатки стреляю!
– Вышел из беседки Гена.

Но тут из подъезда вывалили гости, которых провожали родители. Отец махнул рукой. Витёк неохотно слез со стола и заковылял к ним. Чуть было подзатыльник от отца не схлопотал за то, что сидел на столе.

– Пока Витьки нет, жуй!
– Протянул вытянутую в полоску жвачку Толик.
– А я пока постреляю из рогатки.

Гена не возражал и молча положил рогатку на стол. Чтобы Витька сразу не увидел как он жуёт несанкционную жвачку, он отошёл за кусты и начал усиленно перетирать её между зубов. Не знал, но жевал как умел. Но Витя вернулся гораздо быстрее, чем рассчитывали его однодворцы. В этот момент Толик пытался растянуть резинку рогатки, но у него не получалось.

– Ты проглотил?
– Из-за спины оскорблённо крикнул ему Витя. Он планировал эту жвачку дожевать.

– Нет.

– А чего не жуёшь?

– Генке дал!

– А у меня чего не спросил? Тоже ты мне лучший друг! Он ещё не достоин мои жвачки жевать!

– Да... я ... это... хотел салют в честь твоего дня рождения устроить!
– Не слишком быстро нашёл что ответить Толик.

– Молодец! Дай я сам!
– Толик медленно протянул рогатку.

Не признаешься же другу, что натянуть, хоть как-то, резинку рогатки ни разу не удалось. Витёк поднял рогатку вверх и начал натягивать резинку. Чем сильнее он тянул, тем ниже опускалась рука. Силы в руках покинули его, пальцы разжались и камень полетел. Не вверх, не далеко, а в ближайшее окно на втором этаже. Громкий звон разбитого стекла доложил, что салют всё-таки состоялся. Витёк растерянно выронил рогатку, испуганно оглянулся и бросился наутёк вслед за Толиком.

Генка, услышав непривычные звуки, вышел из-за кустов посмотреть откуда они взялись. У беседки стоял невысокий, худощавый, чернявый с тёмными, грустными, большими глазами мужчина в рубашке с короткими рукавами. В руках он держал Генкину рогатку и внимательно рассматривал её.

– Твоя?
– Встряхнул тот добычей.

– Моя!
– Протянул к ней руку Генка.

– А зачем ты мне окно разбил?

– Я не разбивал.

– А зачем за кустами прятался?

– Я не прятался.

– Писал?

– Нет, жевал!

– Что жевал?
– Не понял мужчина и посмотрел на Генку с подозрением. Вроде и не врёт, но что в кустах можно жевать? Да и зачем?

– Жвачку! Вот!
– Генка постарался распахнуть рот посильнее, как на приёме у зубного врача.

Мужчина не постеснялся осмотреть ротовую полость. Потом задумчиво-растеряно посмотрел на Генку.

– Седьмой и двенадцатый кариес! Отец в наличие?
– Генка кивнул.
– Тогда пошли к нему.

– Пошли.
– Идти пришлось недалеко, до дома напротив. Так вдвоём в квартиру и зашли.