Жвачка
Шрифт:
– Пап! Ты дома?
– Во весь голос заорал Генка.
– Чего орёшь?
– Вышел с кухни папа со здоровым ножом в руке. Рубал капусту для щей.
– Ваш сын? Рогатка его?
– Вместо приветствия спросил чернявый.
– Нет, не его, старшего, Вовки!
– Хорошая рогатка!
– Похвалил её чернявый.
– Только окно мне разбила.
– Когда?
– Только что!
– Тогда не Вовка. Они с матерью картошку окучивают! Малой не мог!
– Так он и мне не признался! Этот-то почему не мог?
– - Не понял чернявый.
– Вас как звать-то? А то разговор будет долгий, сядем на кухне чайку попьём! А ты Генка дуй на огород, окучивать помогай. Переодеться не забудь!
– Семён Абрамович!
– Протянул руку с рогаткой для пожатия чернявый, но увидев её в руке, подал левую. Генкин отец невозмутимо пожал и её.
– А меня Пётр, можешь Петя. Пошли на кухню!
– Пётр воткнул нож в ещё не оструганный капустный бок.
– Чай будешь?
– Жарко же!
– А у меня холодный, на смородине заваренный.
– Пётр достал чашки, литровую банку из холодильника и разлил в них ровно до золотистой каёмочки. Из пакета на столе достал два пряника.
– Чай хоть и на ягодах, но не слишком сладкий! Давай за знакомство.
Они стукнулись чашками. Только после того, как первые глотки достигли желудка, Семён Абрамович понял, что от чая здесь только цвет, остальное или разведённый спирт или водка. Но запаха-то не было! Теперь он понял для чего пряник. Чайная церемония!
– Я что Генку с глаз сплавил?
– Спросил не столько Семёна Абрамовича, сколько себя Пётр.
– Не хочу чтобы он знал. Он эту рогатку натянуть не сможет. Здесь должен быть кто-то или постарше или покрупнее. Генк, ты не ушёл?
Генка давно бы ушёл, и переодеваться не надо было, но хотелось узнать о чём взрослые тереть будут... теперь он пожалел, что не ушёл, и придётся Толика заложить. Поэтому решил взять вину на себя, если дойдёт до допроса. Он прокрался в прихожую и буркнул.
– Ухожу!
– Ко мне!
– Отец, а за ним и Семён Абрамович не постеснялись зайти в тесную прихожую.
– Ты кому рогатку дал?
– Это я разбил!
– Генка уставился на свои кеды.
– На сколько подзатыльников спорим что ты врёшь?
– Может на один?
– Робко предложил Генка.
– Но от души! На!
– Протянул рогатку отец.
– Натягивай.
Как Гена не пытался резинка не удлинялась.
– Понял? Я её для Вовки сделал, а тебе ещё рано. Кому дал?
– Толику со второго подъезда.
– Этот шкет тоже не мог. Давай в позу!
Генка поставил левую ногу вперёд, руки согнул в локтях впереди себя, пальцы растопырил и доложил: К полёту в стратосферу готов!
– Пуск!
– Негромко произнёс отец и двинул ладонью Генку по затылку.
Эта стратосфера, была не стратосфера. Но с метр Генка пролетел прямо в настенную вешалку. Он быстро выскочил за дверь, пробежал через двор и выплюнул надоевшую и принёсшую столько страданий, жвачку. Он выплюнул её на асфальт с таким гневом, словно собирался казнить, а всего-навсего отправил в изгнание.
Увидев такое воспитание Семён Абрамович как-то расхотел проводить дальнейшее расследование. Неизвестно в какое пространство отправится Толик.
– Не слишком ли строго?
– Смущённо пробормотал он.
– Не слишком. Он может врать кому угодно: учителю, прокурору, начальнику, но не отцу. Я, считая, что он честен, начал бы биться за него, вот тебе это надо? Пошли на кухню! Я папаню Толика знаю, так что Абрамыч, разговор буду вести я!
– Почему? Моё же окно!
– Честь семьи задета!
– Пётр посмотрел взглядом Вито Корлеоне из "Крёстного отца".
Они допили чай и пошли к отцу Толика, но пошли не на квартиру, а в гараж, хотя это был обыкновенный сарай, обитый крашеным железом и с двойной воротиной.
Выходной день - святое и Тимофей был в гараже. Чуть ли не треть гаража занимал верстак с огромными тисками, тиснутыми с завода. В них, как обычно, была зажата какая-то железяка, по которой тот скрежетал напильником.
– Тимофей!
– Обратился к нему Пётр.
– У нас проблема, нужна твоя помощь!
– Когда проблемы, все идут ко мне за помощью!
– Откликнулся тот не прерывая работу.
– А Толик где?
– А он зачем?
– Тимофей отложил напильник в сторону, одной тряпкой обтёр лицо, а второй руки.
– Пока что вышли на него, но я не думаю, что это он! Человеку окно разбил из моей рогатки, которую выменял на жвачку у Генки.
– А почему не он?
– Как-то даже слегка обиделся за сына Тимофей.
– На!
– Протянул ему рогатку Пётр.
Тот схватил со стола гайку и заложил её в кожаную пяту и прицелился в сарай напротив. По закону подлости гайка выбрала сучок в дощечке и выбила его. Ладно глухой стук дерева, но звон пустого стекла?
– Вот это да!
– Пробормотал изумлённый Тимофей.
– Я её еле натянул. Да, это не Толик. Он где-то тут на моём велике катается. Вот до чего буржуи докатились, через резинку нам вредят!
Размашистым шагом Тимофей вышел из гаража. Вернулся минут через десять. Сообщил, что оказывается у дружка и соседа Толика по парте Вити Хромова сегодня день рожденья. Вот жвачка - это подарок. Он дал пожевать жвачку, а Толик рогатку. Витёк, случайно разбил стекло. Они испугались и убежали.
– Что за Витька?
– Поинтересовался Пётр.
– Да знаешь ты его! Кабанчик такой упитанный. Его мать с Украины, поэтому хлеб на сало мажет, а не наоборот! Хромов служил там, вот оттуда и привёз её. Пойдём к нему.