Зигзаг неудачи
Шрифт:
– У него их, благодаря отцу, было несколько. Как преподаватель читал лекции в Гарвардском университете по проблемам… Ну это вам не интересно. Я сам еле понял. Серафима Игнатьевна много с ним ездила. В тот период, о котором ты рассказываешь, он находился в Алжире. Климат плохо сказывался на здоровье жены, и Казимир Ильич был вынужден отправить ее в Россию.
– Да? – наивно переспросила я и прикусила язык. – Ай да рыжий частник! Ай да сукин сын! Листратов хорошо знал, кого рекомендовать Димке…
– А как же временное отсутствие Серафимы Игнатьевны прошло незамеченным среди родственников и знакомых? Ведь беременность трудно скрыть. Не только от родных, но и от соседей, – спросила незаметно вернувшаяся дочь.
– Ничего странного… Серафима постаралась избавиться от визитов Аниты, могла куда-нибудь укатить на время, лечь в роддом заранее или жить дома весьма уединенно. Вариантов куча. А сестра с ней, как нельзя кстати, рассорилась, поскольку Серафима свела на нет все ее усилия обеспечить непрерывно растущие материальные потребности за счет удачной женитьбы собственного восемнадцатилетнего сына на тщательно подобранной богатой…
– Прошмандовке! – помогла мне Наташка с выбором подходящего определения. – Заметили, какая на голове у Маэстро шевелюра? Он ею до сих пор свои рога маскирует.
– Я не вижу ничего плохого в том, что Красковская помогла Серафиме Игнатьевне…
Димка собрался с силами и начал было свою собственную партию.
– Конечно, – согласилась Наташка. – Чего ж плохого! Интересно, сколько она с Серафимы содрала? И чего такого, из ряда вон выходящего, чтобы ей нестись сломя голову сюда, вслед за нами, а то и раньше нас из Москвы, а? Захотела поиграть здесь в прятки? Фиг вам! Она прикатила с намерением пойти на преступление!
Все с выжиданием уставились на меня. Я и сама хотела бы услышать из собственных уст что-нибудь толковое. Но лишь промямлила, что могу только предполагать. И что ясно одно: вернуться домой с ребенком на руках Серафима не могла. Скорее всего, девочку, не без помощи Нельки, временно кому-то пристроили. Естественно, за деньги и с намерением через какое-то короткое время удочерить.
– Точно! – обрадовалась Наташка. – Впоследствии Серафима планировала сделать это легально. И попробовал бы Казимир ей возразить! Он и не возразил. Я даже знаю, как эту девочку зовут – Яна Казимировна Лопухова.
– Все бы ничего, да это не укладывается в откровения Маэстро! – возразила Алена. – Забыли, как он распинался о первом появлении Янки у Лопуховых? А ведь Яша в деталях излагал. И что получается? Девочка после смерти матери прикатила к родному отцу, добровольно платившему алименты на ее содержание. Значит, она не считала Серафиму своей родной мамой. Между прочим, и до сих пор не считает. Отсюда законный вопрос: а не могла ли Серафима подавить в зародыше свою материнскую любовь к родившейся малышке и совсем от нее отказаться сразу после рождения? – Алена победоносно посмотрела на всех и изрекла: – Не могла! Если уж свою злыдню сестру с семьей на шею посадила, то дочь-то и подавно села бы ей на голову. Вот мы и пришли к единственно верному выводу: ни фига не понятно!
– И все-таки, я думаю, Наталья кое в чем права.
Мельком взглянув на подругу, я удостоилась от нее благодарного кивка за поддержку.
– Девочку зовут Яна Казимировна Лопухова. Хотя она абсолютно на Серафиму не похожа. Так же, как и на Леонида. Это меня, признаться, озадачило. Я даже решила, что природа немного зазевалась, пошла на уступки, и она действительно рождена от Казимира неизвестной нам женщиной… Ненадолго озадачило! – повысила я голос, заметив усмешку Андрея. – Ведь как я рассуждала: вполне могло случиться, что настоящая дочь Серафимы умерла.
А теперь подробнее о роли Нельки Красковской. Мне опять-таки казалось, что она рассчитывала не только на одноразовый взнос денежных средств из фонда благодарности Серафимы. Ей нужна была постоянная рента. Именно Нелька и сосватала нянечку. Разумеется, за бешеные денежки и с условием, что та будет отстегивать определенную сумму вплоть до решения вопроса об удочерении ребенка родной мамой. А когда с ребенком что-то случилось, наверняка еще в младенчестве, Красковская нашла выход – настоящую Яну заменили другим ребенком. Но вот что ставило в тупик: Серафима не могла не навещать желанную дочь. Причем довольно часто. Положим, нянечке после смерти настоящей Яночки удалось какое-то время морочить Серафиме голову, чтобы не приезжала. Потом достаточно было сослаться на то, что малышка просто подросла и, соответственно, изменилась…
– А что, если бедного ребенка намеренно убили?! – ужаснулась Наташка и на всякий случай приготовилась зареветь.
Меня Наташкин выпад настолько испугал, что я даже подпрыгнула от возмущения.
– Не смей устраивать самодеятельность! – рявкнула подруге. – Такого не может быть… Потому что не может быть, и все!.. Перехожу к тупику. Девочка, подрастая, наверняка бы четко уяснила, что ее мама – Серафима. Второй момент: почему сама Серафима тянула с вопросом удочерения целых шестнадцать лет? Ну и заодно – третий. О нем как раз и сказала Аленка. Девочка считала, что ее мать умерла, а родной отец – не кто иной, как Казимир. Напрашивается вывод: няня вполне могла быть настоящей матерью малышки, унаследовавшей имя и родословную Яночки Лопуховой. Так ведь, Андрей? – спросила я в лоб рыжего детектива.
– Допустим… – многозначительно сказал он, и я его за это поблагодарила.
– Все понятно! – вмешалась так и не заревевшая Наташка. – Да какая мать позволит навсегда отдать свое ненаглядное чадо в другие, пусть даже и сверхнадежные руки? Только алкоголичка или больная на голову! Каждая женщина стремится получить свою личную порцию обид от родного дитяти по мере его взросления. Закон природы!
– О! – подняла я указательный палец. Родная мать девочки и не собиралась ее ни с кем делить. Просто надеялась дотянуть до какого-то возраста, безбедно существуя на чужие денежки, а затем скрыться в неизвестном направлении. Естественно, пришлось все-таки обращаться за советом и помощью к Красковской.
Нелька сумела найти подходящий для всех выход. Объявила горюющей Серафиме, что няня погибла, ребенка случайно удочерили. Остается ждать, пока та подрастет и примет решение обнять родительницу.
– Ирина! Ты отдаешь себе отчет в том, что несешь? – перебил меня Димка. – Андрей Константинович! Нельзя ли прервать этот бразильский сериал?! Во-первых, у него не меньше четырехсот серий, во-вторых, чушь собачья!
В подтверждение его слов оглушительно чихнула Денька. За ней сам Андрей.